Генри сосредоточенно рассматривал свои руки, явно боясь встретиться со мной взглядом. Он медленно покачал головой.

Несмотря на то, что я ожидала этого, новость все равно оказалась для меня ударом. Я зажмурилась. Нет, не верю, не может быть! Вот сейчас я проснусь и увижу перед собой Александра. Мне только нужно открыть глаза.

Но когда я все-таки их открыла, передо мной по-прежнему сидел Генри. Мне захотелось умереть.

– Это из-за Джессики? Он снова возвращается к ней?

– Он вынужден к ней вернуться, Элизабет.

Было совершенно нестерпимо слышать сострадание в его голосе. Я думала лишь об одном – скорей бы все кончилось!

– Произошло несчастье. Пока вас не было, погибла мама Александра, леди Бел. За рулем сидела Джессика. Сейчас она в больнице. Доктора говорят, что она поправится, но для этого нужно время. – Генри сделал небольшую паузу, прежде чем продолжать свой рассказ. – Но это еще не все, Элизабет.

Господи, что же могло быть хуже того, что я уже услышала?

– После аварии у Джессики был выкидыш.

Я закрыла глаза. Какая горькая ирония! И это после всей той лжи, которой она пичкала его столько времени.

– Ты же знаешь, Александр думал, что он…

Я кивнула.

– Но зачем она так жестоко лгала ему?

Генри проигнорировал мой вопрос.

– Александр рассказал мне о Шарлотте.

– Где он сейчас?

– Со своим отцом.

– А знаешь, Генри, она очень похожа на него. У нее вьющиеся черные волосы, которые даже падают на лоб точно так же, как у Александра. И потом глаза. Серые, с голубыми искорками. И конечно, она уже прекрасно знает, как наилучшим образом ими пользоваться. Она даже смеется, как… Генри, я не знаю, смогу ли это выдержать!

Генри встал и протянул мне руку.

– Давай уйдем отсюда.

Он отвез меня в свою квартиру на Итон-сквер, где мы и проговорили до самой темноты. К тому времени я уже перестала плакать, хотя прекрасно понимала, что в будущем мне еще предстоит пролить немало слез. Однажды я уже потеряла его и сумела выжить, но я отнюдь не была уверена, что смогу сделать это еще раз. Я даже не знала, хочется мне снова выживать или нет.

Генри помог мне надеть пальто и стал настаивать на том, чтобы отвезти меня домой. Но я решительно покачала головой. Прежде чем снова увидеть Шарлотту, мне необходимо немного побыть в одиночестве.

– Он очень хочет увидеть тебя, когда это все кончится, и просил меня узнать, где ты живешь.

Я смотрела на Генри и чувствовала, что время словно повернуло вспять. Как будто мы снова оказались в Фокстоне в тот день, когда по просьбе Александра он пригласил меня участвовать в их пьесе. Но на этот раз его ожидал отказ.

– Нет, Генри. Своими дальнейшими встречами мы только причиним еще больше боли тем, кто нас любит.

Я сказала это и впервые за долгое время подумала об Эдварде.

– А как же Шарлотта?

– Когда-нибудь я расскажу ей об отце. И тогда Шарлотта обязательно найдет его. Александру просто придется проявить немного терпения.

Генри проводил меня до двери. Перед тем как уйти, я в последний раз оглянулась:

– Пожалуйста, скажи Александру, что…

Но, взглянув в лицо Генри, прервала себя, внезапно осознав, что он тоже по-своему глубоко переживает за нас.

– А впрочем, ничего не надо говорить. Он и так узнает это в любом случае.

Не могу описать, что я пережила за последующие несколько недель. Боль утраты была совершенно невыносимой. Я думала о нем днем и ночью, вновь и вновь переживая каждую минуту, проведенную вместе. Постоянно задаваясь вопросом, за что Бог так наказывает нас, я вопреки очевидному никак не могла поверить, что это конец.

Именно упорное нежелание посмотреть правде в глаза как нельзя лучше свидетельствовало о моей гибели.

Я занималась повседневными делами, но представляла на месте Эдварда – Александра и подсознательно делала все, чтобы получше подготовиться к нашему окончательному воссоединению. Я дополнила библиотеку книгами по юриспруденции, заменила картины эпохи Возрождения импрессионистами – Кристина рыскала по всем аукционам, вооруженная списком того, что бы мне хотелось найти. Вестмур заполонили строители, оформители, садовники, которых я постоянно подгоняла, – все должно было быть готово к возвращению Александра…

– Но ведь это же обязательно нужно сделать! – возразила я Эдварду, когда он с тревогой заговорил о том, что я совершенно вымоталась от бесконечных хлопот.

Эдвард улыбнулся:

– В конце недели я уезжаю во Флоренцию. Не хочешь поехать со мной?

Его предложение меня ошеломило. Разве он не видит, что я слишком занята для поездок во Флоренцию? Почему бы ему не взять Шарлотту? Но оказалось, Шарлотта тоже не хочет ехать. Точнее, она бы с удовольствием поехала, но только вместе со мной. Она не хочет оставлять меня.