Сегодня Элиза имела возможность ощутить силу своего влияния на мужчин. Аманда уверяла, что в этом состоит смысл жизни женщины. Но она ошибалась – никто из этих светских щеголей не понравился девушке. Все их лица слились в одно светлое пятно, а их голоса – в неприятный шум. Элиза присела на кушетку и устало прикрыла глаза.

В то же мгновение перед ней возникло улыбающееся лицо Ауленберга. В его глазах светилась снисходительность, смешанная с восхищением. И, словно в ответ ему, девушка улыбнулась этому милому для себя образу. Разумеется, все мужчины кажутся ей такими несовершенными только потому, что она сравнивает их с Фридрихом. И это неудивительно – ведь Ауленберг невероятно красив, честен и благороден. Разве может кто-либо соперничать с ним? Вряд ли.

Из задумчивости девушку вернул звонок к началу второго действия. Дамская комната быстро опустела. Элиза решила еще немного подождать, а затем осторожно направилась к двери.

Неожиданно сзади нее послышался странный скрип, а в следующий миг кто-то грубо схватил ее за руку и втянул в какую-то маленькую каморку. Элиза попыталась закричать, но жесткая ладонь грубо закрыла ей рот. В безмолвном ужасе смотрела она на своего похитителя и вдруг поняла, что знает его.

– Ваша светлость… – прошептала она, когда граф Верхоффен убрал руку.

– Да, – ответил тот. – Очень рад, что ты запомнила меня. Значит, теперь твоя мать выбрала тебе в любовники барона фон Ауленберга? Лучше и не придумать, если учесть его репутацию. Или же это твой личный выбор? Могу уверить, что, когда он бросит тебя… А это произойдет в самое ближайшее время. Так вот, когда он бросит тебя, ни один достойный человек не захочет с тобой знаться. Уж я об этом позабочусь.

– Но барон – порядочный человек! – горячо заговорила Элиза. – Он всего лишь покровительствует мне, им движут самые честные побуждения, – девушка с трудом перевела дух и добавила: – А у меня никогда не было любовника и не будет.

– Очень сомневаюсь, – усмехнулся Верхоффен. – Впрочем… если ты еще не стала его любовницей, то предлагаю пойти со мной. Я лично позабочусь о тебе… Во всяком случае лучше, чем мой старый дядюшка.

– Как вы смеете! – воскликнула Элиза, чувствуя, что ее лицо заливает краска стыда. – Я вовсе не нуждаюсь в вашей заботе!

– Если будешь хорошей девочкой, я постараюсь простить тебе те язвительные уколы, которыми ты меня одарила при нашем знакомстве.

– Я не собираюсь просить у вас прощения, – девушка чувствовала, что ее терпению приходит конец. – А заботу обо мне оставьте моей матушке и барону фон Ауленбергу. Им я и в самом деле небезразлична.

– Какая благовоспитанная юная фрейлейн! Ты ведешь себя так, словно и впрямь принадлежишь к порядочному семейству. Кстати, тебе хоть известно, кто твой отец? – вкрадчиво поинтересовался Иоганн. – Или твоя мамаша и сама об этом не знает?

Элиза горько улыбнулась, но тут же с гордым видом вздернула подбородок.

– Мой отец – князь фон Рудельштайн! – девушка решила поставить на место похотливого наглеца, который бесстыдно раздевал ее взглядом. Кто знает, что у него на уме?.. – Если он узнает о вашем мерзком поведении, то… сотрет в порошок!

С этими словами девушка вырвала свою руку и поспешно выскочила из каморки в дамскую комнату, а затем выбежала в коридор, где ее ожидал встревоженный Ауленберг.

Верхоффен со злостью сжал кулаки. Эта нахалка достойна того, чтобы получить по заслугам. – Фрейлейн Розенмильх ожидает позор и разбитое сердце. Да и с Ауленберга пора давно сбить спесь. И медлить нельзя ни минуты.

Представление близилось к завершению, когда Верхоффен вызвал из ложи своего хорошего знакомого – графа Пауля фон Айзенберга. Граф являлся большим сплетником и всегда находился в курсе всех событий, происходящих в Вене и за ее пределами.

– Ты случайно не знаешь, когда возвращается в Вену князь фон Рудельштайн? – небрежно поинтересовался Иоганн.

– Если не ошибаюсь, не далее как вчера я видел, что возле его особняка разгружали множество вещей. Полагаю, что князь уже вернулся домой.

– Отлично! – глаза Верхоффена загорелись злым светом.

– Намечается что-то забавное? – граф быстро уловил готовящийся скандал.

– Полагаю, что весьма грандиозное. Ты видел девицу, которую сопровождал Ауленберг?

– Весьма прехорошенькая. Просто розанчик! – граф с удовольствием поцеловал кончики своих пальцев.

– Она – дочь князя, – с довольным видом проговорил барон. – Дитя порочной любви. Полагаю, что Рудельштайну не доставит удовольствия увидеть свою дочь в объятиях нашего милейшего Ауленберга, – он прищурил глаза и желчно рассмеялся. – А компанию князю составит мой милый дядюшка.

Элиза еле досидела до конца представления. Прекрасное настроение, с которым она приехала в театр, улетучилось. Девушка устала от всеобщего внимания, а неприятная встреча с графом Верхоффеном и вовсе расстроила ее. Похоже, что все надежды на самостоятельную жизнь и независимость от чужого мнения были сплошным мифом. Если она осмелится появиться в обществе без сопровождения мужчины, ее обвинят во всех смертных грехах.