– Барон Ауленберг, наконец я вас поймала! – воскликнула кокетливая графиня Дорис, хватая его за рукав. Года два назад их связывала короткая интрижка, которую графиня легко забыла, но при встречах всегда намекала Фридриху, что была бы не против ее продолжения. – Не знаю, радоваться или печалиться тому, что нашлась женщина, способная прибрать вас к рукам…

Фридрих почувствовал, что еще секунда – и он взорвется. От неминуемой гибели его спасла вторая дама (она тоже была когда-то его близкой приятельницей). Заметив на лице барона играющие желваки, эта умница быстро оттащила прочь свою подругу, сочувствующе кинув на прощание Ауленбергу:

– У вас очаровательная супруга, Фридрих. Постарайтесь быть достойным ее.

Барон быстрыми шагами прошелся по террасе, но Элизы нигде не нашел. Вечерний ветер слегка охладил его разгоряченные мысли, и он ненадолго остановился возле перил лестницы, вдыхая всей грудью чудесный воздух, пропитанный ароматом розовых кустов.

Что они хотят от него? Как будто он сам не знает, какая женщина ему досталась. Элиза, маленькая девочка, незаконнорожденное дитя любви, заставила его стать лучше. Озарение сверкнуло как молния. Какого черта он боится? Зачем живет в отеле, бежит от жены, проводит бессонные ночи в тщетной попытке обуздать свои желания? Это бессмысленно и глупо.

Взбежав по лестнице, Элиза огляделась по сторонам и неожиданно заметила неподалеку Вильгельма, который очень оживленно о чем-то беседовал с ее отцом. Голова у девушки неожиданно закружилась, и, чтобы не упасть, она прислонилась к мраморной стене.

– Что с тобой? – послышался сзади холодный голос Фридриха.

– Боже! Какое счастье! – девушка вцепилась в его руку и поволокла обратно к лестнице.

– Куда ты меня тащишь? И что за манеры? Тебе не кажется, что мы вновь привлекаем всеобщее внимание?

– Честь твоего брата в опасности! Верхоффен заманил Анну в сад, уверяя, что докажет ей порочность ее мужа. – Она развернула его и указала в сторону, где стояли Вильгельм и князь Альберт. – Но твой брат здесь, а не в саду! Идем же скорей! Мы и так потеряли уйму времени.

Они помчались по дорожкам сада, прислушиваясь к голосам, которые доносились из уединенных беседок. И в самом темном уголке, наконец, нашли тех, кого, искали.

– Иоганн, вы – подонок и негодяй! Отпустите меня немедленно! – возмущенно требовала Анна. – Прошу вас, не надо…..

Похоже, в беседке происходило гадкое действо, даже не обольщение, а мерзкое унижение женщины. Было слышно, как Верхоффен тихо посмеивается, в то время как графиня безуспешно пытается вырваться.

– Что ты глупишь? Тебе никто не поверит. Ты ведь пришла сюда совершенно добровольно. Этому есть свидетели. Если будешь умницей, то никто ничего не узнает. Что ты ломаешься? Тебе ведь самой очень хочется узнать меня поближе… Так к чему ломать комедию, Анхен? Вспомни, какие забавные картинки я тебе когда-то показывал? Они ведь возбуждали тебя?

– Они были так же омерзительны, как и ты, похотливое чудовище! Вильгельм убьет тебя, когда узнает обо всем!

– Ошибаешься! Он и слова мне не скажет, чтобы не бросить тень на свою безупречную репутацию. К тому же очень скоро его честь станет не столь уж безупречной! Возможно, очень скоро во всех газетах будут смаковать подробности его ночных похождений на улице с красными фонарями!

– Мерзавец!

Элиза вихрем ворвалась в беседку и влепила наглецу сильную оплеуху. Она вложила в нее столько силы, что даже у самой заболела ладонь.

– Ах ты, шлюха! – взревел Верхоффен. Он ринулся на Элизу и, наверно, наградил бы ее сильнейшим тумаком, если бы перед ним не возник барон Ауленберг. Через секунду Иоганн валялся на полу беседки, но, вскочив на ноги, он тут же ринулся на Фридриха и схватил его за грудки.

– Идиот! – прошипел он. – Ты окончательно свихнулся! Променять лучшего друга на объятия содержанки! Все в облаках витаешь? А как насчет соломки? Не забыл подстелить?

Более сильный удар вновь сбил его с ног и в кровь разбил губы.

– Немедленно извинись перед моей женой, баронессой фон Ауленберг. Иначе я убью тебя, – в голосе Фридриха зазвучал металл, а в темных глазах замелькали опасные огни.

В это мгновение в беседку влетел Штайер. Он с ужасом уставился на Иоганна, с трудом поднимавшегося на ноги. Увидев своего приятеля, Верхоффен мгновенно почувствовал себя более уверенно. Подойдя поближе к Францу, он вытер платком кровь на своем лице и заговорил примиряющим тоном:

– Послушай, Ауленберг. Не пойму, что ты так разъярился. Мы ведь только развлекались с милой Анхен. По обоюдному согласию. Когда-то тебе самому нравилось проводить время с очаровательными кошечками, – ехидно напомнил Верхоффен.