Тесс попыталась скрыть тайное удовольствие, которое ей доставили слова Дженни. Чарли, видимо, не была образцовой матерью. Тесс подошла к Дженни и обняла ее за плечи. Она заметила, что в глазах девушки стояли слезы. Она хотела сказать, как будет прекрасно, если Дженни переедет к ней жить. Она хотела сказать, как ее радует, что Чарли оказалась плохой матерью. Но боль в глазах девушки остановила ее. К чему делать Дженни еще более несчастной?

– Я уверена, что твоя мать занята важным делом, – сказала Тесс, прижимая ее к себе. – Но ты для нее куда важнее.

Дженни закусила дрожащую губу и, не выдержав, заплакала.

Тесс не знала, как ее успокоить. Она уже лет пять не виделась с Чарли. А вместе с Дженни она видела ее всего три или четыре раза. Тесс представления не имела, какие у них отношения. Но понимала, хотя Чарли выросла в спокойной домашней обстановке, в окружении любящих родителей, это вовсе не означало, что из нее вышла хорошая мать. Но с другой стороны, Чарли была из тех, кто готов пойти на любые жертвы ради удачного материнства. Чарли так жаждала обзавестись детьми, что готова была рисковать чем угодно. Тесс, как и Марина, не обладала такой сильной волей.

– Я уверена, что твоя мать делает для тебя все возможное.

Дженни покачала головой:

– Вы не понимаете.

– Она тебя любит, Дженни, – сказала Тесс и погладила девушку по плечу.

Дженни выскользнула из объятий Тесс и отошла в сторону. Она подошла к металлическим стеллажам в слабо освещенном углу мастерской, взяла с полки сделанный вчера елочный шар и провела по нему пальцем.

– Я ей совершенно безразлична, – сказала она.

– Ты ошибаешься, Дженни.

Дженни посмотрела на шар, затем отвела руку в сторону, размахнулась и швырнула его в стену. Тесс увидела, как стеклянный шар с печальным звоном разлетелся на кусочки.

Дженни разрыдалась и выбежала из мастерской.

Тесс было двинулась за ней, но в дверях остановилась. Она видела, как Дженни по кирпичной дорожке побежала к дому, и подумала, что воображаемая трагедия была, вероятно, неотъемлемой частью того необыкновенного времени, каким является отрочество. Дженни просто не могла быть несчастной в роскошном доме, с кучей денег и в придачу с такими отцом и матерью, как Питер и Чарли. Она, Тесс, не могла тут ничем помочь, потому что, в конце концов, она не была матерью Дженни. Никогда не была и никогда не могла быть. Она могла быть только ее другом. И эти границы были установлены давным-давно.

Тесс повернула, чтобы идти обратно в мастерскую, но сначала заглянула в почтовый ящик. Может быть, пришло письмо из Блекбернской галереи. Может быть, в нем были хорошие новости, которые обрадуют их обеих. В мастерской она села на табуретку и принялась разбирать почту. Извещение об оплате закладной на дом. Повторный счет за газ. И никакого письма от галереи.

Тесс положила голову на стол и тихо заплакала.

В шесть часов кто-то постучал в дверь мастерской. Дверь открылась, и в комнату неторопливо вошла Делл, неся в руках закутанную кастрюлю. Тесс наблюдала за ней из своего убежища в задней комнате при мастерской, где она лежала на старой раскладушке. Она поднялась и вошла в мастерскую.

– Зачем ты пожаловала сюда?

– Я решила принести вам с Дженни что-нибудь на ужин.

– Спасибо, – кивнула Тесс и сложила руки на груди.

Делл поставила кастрюлю на скамью.

– Я сначала зашла в дом. Я не думала, что ты все еще работаешь.

– Мне надо подчистить хвосты.

Делл кивнула.

– А где Дженни? – поинтересовалась она.

Тесс пожала плечами:

– Наверное, в доме.

– Я уже была там. В доме никого нет.

Тесс собрала со стола счета и засунула их в карман юбки.

– Мы с ней днем немного повздорили. Наверное, она где-нибудь здесь. От этих подростков одна головная боль.

– Может, вы слишком много времени проводите в обществе друг друга?

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я не хочу тебя огорчать, Тесс, – вздохнула Делл, – но все лето ты держишь ее на привязи. Это плохо и для тебя, и для нее. Пора ей заиметь друзей своего возраста.

Тесс нахмурилась:

– Ты слышала, что Джо сказал о Вилли Бенсоне. Я никуда не могу отпускать Дженни одну.

– Но ты ее подавляешь.

– Я ее охраняю.

– Ты переусердствовала. Ты должна найти золотую середину.

Тесс подняла крышку кастрюли и заглянула внутрь. Трудно было определить, что это за блюдо, но изнутри шел вкусный дух, аппетитный, умиротворяющий. Как кухня в доме Делл. Как она сама.

– Откуда мне знать, как вести себя с ней? – спросила Тесс. – Я ведь никогда не была матерью. У меня не было такого шанса.

– Ты сама сделала выбор.

Тесс побледнела при еще одном напоминании о том, как опасно доверять кому-то свою тайну. Она резко опустила крышку кастрюли.