– Помоги мне, Старая Мать, – сказала Кэтрин, подходя, чтобы снять Луиса с седла. – Мы отнесем его в твой маленький вигвам.

Она не стала обращать внимания на неодобрительный взгляд шамана.

Старая Мать с недовольным видом взялась за ноги раненого, пока Кэтрин поддерживала его плечи. Старухе вовсе не хотелось брать в свой вигвам этого белого. Это было дурно.

Кэтрин вместе со Старой Матерью втащили Луиса внутрь и положили на мягкие бизоньи шкуры. Кэтрин разрезала засаленную кожаную рубашку и обнажила рану, с трудом справляясь с тошнотой. Когда выдубленная кожа рубашки отошла от раны, ей в нос ударил запах гниющей плоти. Девушка беспомощно посмотрела на Старую Мать, которая только пожала плечами.

Кэтрин сжала губы и положила нож на край очага. Когда он раскалился докрасна, она сделала глубокий вдох и посмотрела на старуху:

– Держи его за плечи.

Она вскрыла рану острием ножа. От нервного напряжения на лбу у нее выступили капли пота.

Долгие минуты Старая Мать держала вырывающегося мужчину, пока Кэтрин нажимала на края раны, чтобы выжать весь гной. Потом индианка неохотно помогла Кэтрин набить рану припаркой из трав. Они только-только успели закончить, когда в дверь вигвама заглянула Ива.

– Смелый Язык, Убивающий Волков зовет тебя. Радость так и светилась на лице юной женщины. Кэтрин улыбнулась ей, но неуверенно посмотрела на раненого.

– Ты присмотришь за ним, Старая Мать? Старуха кивнула без особого энтузиазма. Что ей до того, если умрет еще один белый? Их больше, чем саранчи летом, и они так же мешают жить!

Кэтрин нерешительно вошла в вигвам Убивающего Волков и оглянулась, проверяя, идет ли следом Танцующая Ива. Убивающий Волков выглядел несколько окрепшим, и ясный взгляд его свидетельствовал о том, что лихорадка оставила воина. Кэтрин опустилась рядом с ним на колени.

Убивающий Волков долго и внимательно смотрел в ее лицо.

– Это правда. Ты здесь. Я думал, ты была частью болезни.

– Я не сон, принесенный лихорадкой, – ответила она, тронутая этим признанием и приветливым взглядом.

– Много месяцев я искал тебя, но не находил. А теперь ты здесь.

Она поняла вопрос, который он не задал.

– Я узнала, что одному человеку известно, где тебя найти. Я поехала следом.

– Он здесь?

– Нет. Он искал моего брата. Когда он узнал, что мой брат уехал, он не стал оставаться здесь.

– Но ты осталась, – сказал он с глубоким удовлетворением.

Чувства Кэтрин были очень сложными, но она только ответила:

– Да, я осталась.

Они оба умалчивали о матери Шей, но Кэтрин подозревала, что Убивающий Волков горевал, узнав о ее смерти. Он был привязан к своей хрупкой рыжеволосой скво. Они заговорили о Шей, и Убивающий Волков пообещал:

– Когда солнце вновь согреет плоскогорье, она снова вернется к своему народу.

Кэтрин улыбнулась и ничего не ответила. Позже, когда девушка снова вернулась, навестив Луиса, индеец нахмурился:

– Пусть белый умрет. Он ничто.

– Я так не могу, – твердо сказала Кэтрин. Слова Убивающего Волков еще раз напомнили ей, как много их разделяет. Команчи были суровы, потому что вели суровую жизнь. Сильные и здоровые выживали, слабые и больные – нет. Еды всегда было не слишком много, а с появлением белых ее стало остро не хватать. Дикие животные, на которых можно было бы охотиться, бежали от приближающейся цивилизации.

Кэтрин не знала, станет ли она когда-нибудь в душе истинной индианкой, но, даже не соглашаясь с команчами, могла их понять.

Убивающий Волков не стал спорить, но поздно вечером, когда Старая Мать сказала Убивающему Волков, что пришелец умрет, он только пожал плечами:

– Значит, так тому и быть.

Видя его равнодушие, Старая Мать была склонна предоставить умирающему самому бороться со своими демонами. Кэтрин не могла этого сделать.

Старая Мать корила ее, когда она долгими часами обтирала его пылающее тело, вслушиваясь в каждое слово, сказанное в бреду:

– Столько работы, и все для мертвеца.

– Он еще может прийти в себя и говорить, – яростно сказала Кэтрин. – Тогда мне будет неважно, умрет он или выздоровеет.

– Что тебе так хочется услышать?

Кэтрин приостановилась и посмотрела на старую индианку.

– Где мой брат, – тихо ответила она. – Вот что мне необходимо узнать.

Следующим вечером Луис открыл глаза и посмотрел на Кэтрин.

– Я умираю? – спросил он, с трудом двигая потрескавшимися от жара губами.

– Не знаю, – ответила она, не в силах лгать. – Где Форд?