Шрифт:
– Хм… И для затравки ты возьмешь под крыло моих псов?
– Для затравки у тебя будет масса работы. Надо найти участок земли, чтобы рядом имелось приличное здание, надо прикинуть, с чего начать. Возможно, переманить к себе какой-нибудь магазинчик, торгующий кормом и медикаментами, или фирму… Одним словом, у тебя есть немного времени – прикидывай. По ценам сориентируемся вместе. И тогда будет ясно, возможно ли это в принципе.
– Дженна…
– Хит, прошу, не надо отвечать сейчас. Мы оба в дурацкой ситуации. Нам обоим неловко. У нас обоих связаны руки. Можно зажмуриться и представить, что ничего и не было, но лично я вряд ли смогу это сделать. Я сердита, Хит. Я взбудоражена, растеряна и сбита с толку. Я впервые в жизни испытываю подобные ощущения. Я боюсь потерять тебя – и боюсь обидеть.
Хит Бартон с ожесточением потер щеку, бросил на раскрасневшуюся девушку косой взгляд и вдруг выпалил:
– Ты замужем?
Она ответила ему недоуменным взглядом и пожала плечами.
– Нет, конечно.
Следующей мыслью Дженны Фарроуз было: ох ты, Господи, Итан!
– Ты сказала, что этот дом тебе не принадлежит. Почему ты в нем живешь?
– Это долгая история.
– У тебя отпуск, у меня он вообще всегда.
– Ну хорошо. Этот дом принадлежит мне только наполовину. Вторая половина – Итану Тонбриджу.
– Кто это?
– Мой…
– Жених? Бойфренд? Сожитель? Опекун?
– А чего это ты злишься?
– А угадай!
– Итан Тонбридж – в высшей степени приличный молодой человек из моего круга и хорошей семьи. Три дня назад… какое там, вчера утром я думала, что хочу выйти за него замуж.
– И расхотела.
– Не веришь?
– Почему? Сейчас верю. Дело в другом. Настанет белый день, цикады заткнутся, ты проснешься в своей спальне и поймешь, что совершенно не хочешь ничего в своей жизни менять.
– Неправда!
– Возможно. А возможно и нет. Дженна, я ведь не из одной только ревности спрашиваю…
– Ревности?
– Да, ревности. Потому что и я испытываю странные и непривычные ощущения. Я тоже растерян и взбудоражен. СЕЙЧАС мне кажется, что я убью всякого, кто посмеет подойти к тебе…
– Ох…
– Не «ох», а так и есть. Но на самом деле у каждого из нас есть своя жизнь. Даже не БЫЛА – а ЕСТЬ. И мы оба от нее пока не свободны.
Дженна помолчала. Потом заговорила тихо, неуверенно, словно забыв, что Хит сидит напротив и слушает ее.
– Понимаешь, никогда в жизни я не говорила никому о… любви. У меня были мужчины. Не слишком много для свободной женщины, но были. Для большинства я всегда была только любовницей, никем иным. У меня были… отношения, понимаешь?
– Понимаю. Для здоровья.
– В принципе – да. Потом появился Итан.
– И ты влюбилась?
– Нет. Он просто не возражал против брака. Не хотел, не предлагал, не добивался, не настаивал – просто не возражал.
– А ты – хотела?
– Не знаю. Нет, наверное. Перед тем, как появился Итан, у меня был роман с одним человеком… плохим человеком. Жестоким и глупым. С твоей точки зрения это было нечто вроде проституции. Спать с ним означало… Самое смешное, что это ничего не означало, только я этого не знала.
– Понятно. Ты спала со своим начальником.
– Да.
– И он тебя бросил?
– Да.
– И никаких выгод тебе это не принесло?
– Да.
– Зато принесло боль и опустошение?
– Да.
– Рассказывай.
– Больше нечего рассказывать. У меня была депрессия, потом я пахала как ненормальная, чтобы забыть всю эту грязь, а потом встретила Итана. А он хороший парень. Легкомысленный, но не злой, щедрый, немножко бестолковый. Очень красивый. Светский.
– То есть подходящий во всех отношениях мужик?
– Да. Ты злишься?
– Честно говоря, я слишком потрясен, чтобы злиться.
– Почему? Я ужасная, да?
– Дженни, а ты отдаешь себе отчет, что в целом мире найдется едва ли с десяток молодых женщин, способных честно рассказать о своем прошлом?
– Почему?
– Потому что прошлое почти у всех было разное. Довольно часто – неудачное. Стыдное. Подлое. Преступное. Глупое. Нет людей, которые хоть раз в жизни не совершили ошибки. Особенно – женщины.
– Почему это?!
– Потому что женщин легче обидеть. Они более склонны верить проходимцам, например. Одно ласковое слово – и они уже нафантазируют целую счастливую историю, а потом еще и верить свято в нее будут, как же: иначе придется признать свое поражение!
– Ты хорошо знаешь женщин?
– Совсем не знаю. Это общие места. Я никогда ни с одной женщиной не жил достаточно долго, чтобы узнать ее.
– Не хотел?
– Не получалось. Любить надо полностью и без остатка. Отдавать больше, чем брать. Идти на жертвы и не сожалеть об этом. Все мои девушки прежде всего требовали от меня жертвы: бросить зверинец и заняться нормальной работой.
– А ты?
– А я, получается, всегда гораздо больше любил собак. Во всяком случае, я никогда бы не смог их бросить ради женщины.