Теперь ваш ум пытается уговорить вас съесть еще один стаканчик. Либо вы осознаете, что, съев еще один стаканчик, все равно не насладитесь, либо идете и покупаете его. Вы бросаетесь ко второму стаканчику, но ваши ожидания не оправдываются. Есть шанс, что первое ощущение вкуса успокаивает желание, но почти сразу же это желание возвращается. В любом случае вы остаетесь раздраженными и неудовлетворенными.

Огорчение, сопровождающее вкушение мороженого, почти не сравнимо с сильным страданием, испытываемым наркоманом или алкоголиком, но оно иллюстрирует непрерывное влияние наших желаний, а также наш страх перед изменениями. Каждый день мы встречаемся с бесчисленным множеством потенциальных зависимостей. Как мы уже сказали ранее, единственное, на что мы можем рассчитывать, так это на изменения. Наши страстные желания в сочетании с непостоянством нашей жизни ведут к страданию, а наше недовольство удерживает нас от полного участия в жизни. Страстно желая обрести что-то в будущем, мы теряем свое переживание настоящего. Когда мы хватаемся и держимся за это, оно меняется. Переносясь в будущее или живя прошлым, мы утрачиваем единственное реальное переживание, на которое можем полагаться, а именно переживание настоящего момента.

Кроме того, наша удовлетворенность не длится вечно. Мы обретаем объект своего желания, наслаждаемся радостью этого скоротечного момента, чувствуем облегчение, а затем в скором времени жажда возобновляется. Как только это мгновение проходит, мы пытаемся удержать его или повторить его. Когда у нас есть необходимость контролировать свою реальность, наши усилия возрастают. В конце концов мы становимся настолько сосредоточены на повторении вкуса удовлетворения, что становимся им одержимы. Наша привязанность переходит в зависимость.

И хотя мы наслаждаемся мгновениями счастья, мы также в той или иной степени чувствуем дискомфорт, вызванный нашим постоянным желанием и нашей неспособностью оценить то, что к нам приходит. Перед лицом этой эфемерности бытия мы пытаемся сохранять самообладание. Мы лелеем ожидания по поводу своей жизни, своих целей и желаний. Когда мы достигаем своей цели или удовлетворяем желание, то все меняется. Эта перемена приносит страх и боль, и в поисках дальнейшего удовлетворения мы еще крепче держимся за то, что уже накопили. Некоторые из нас в постоянных поисках мимолетных удовольствий становятся неподатливыми или даже жадными.

Бывают такие периоды, когда мы не можем позволить себе жить свободно. Мы становимся временно заблокированными от радости настоящего момента, поскольку боимся, что потеряем то, что уже имеем. Мы можем даже развить в себе чувство вины по поводу того, что мы достигли желаемого, возможно, чувствуя, что мы это не заслужили. Мы не хотим выходить из ограничений, которые мы для себя установили. Наша жизнь, полная ограничений и страданий, — это то, что мы знаем, и мы боимся от этого отказаться. Держась за свою привычную личность, мы еще больше отдаляем себя от контакта с «глубинным Я».

Не правда ли, это звучит знакомо? Здесь снова наблюдается сходство между динамикой привязанности и темной ночью зависимости, хотя они по своей силе отражают разные уровни. Мы ошибочно направляем присущий нам поиск целостности на различные виды внутренней и внешней деятельности, на вещества и на отношения, которые не могут ни ответить на наши насущные вопросы, ни заполнить нашу духовную пустоту. Извечная проблема привязанности и вытекающего из нее страдания отделяет нас от потенциальной радости и свободы.

Настоящий момент — это окно в божественное. Мистики говорят нам, что предмет наших духовных поисков находится прямо здесь и сейчас, но из-за наших внутренних барьеров мы большую часть времени не можем его видеть. Некоторые из этих барьеров связаны с нашими привязанностями, а также с негибкостью и страхом, которые эти привязанности порождают. Поскольку мы не способны искренне радоваться настоящему моменту, мы не можем полностью соединиться со своим жизненно важным источником творчества, любви и вдохновения. Наши привязанности удерживают нас вдали от божественного.

Утверждение «У всех нас общая основа с подлинными жертвами зависимости» может удивить каждого, кто никогда не считал себя таковым. Но если мы задумаемся о человеческой дилемме привязанности и страдания, мы увидим, что независимо от того, одержимы мы пристрастиями или нет, все мы в том или ином варианте сталкиваемся с этой дилеммой. Содержащиеся в этой книге рассуждения об оскорблениях, о механизмах выживания, о темной ночи зависимости и о капитуляции в той или иной мере применимы не только к жертвам зависимостей, но и ко всем нам, когда мы сталкиваемся со своими привязанностями.

Эта идея, конечно, не вяжется с привычным для большинства из нас образом наркомана или алкоголика. Во времена моего детства бытовало стандартное представление об алкоголике: пьяница, шатающийся по улице с бутылкой в руке, о ком взрослые снисходительно шептались между собой. Наркоманы выглядели тощими, изможденными персонажами, слоняющимися по аллеям, с прозрачной кожей и всклокоченными волосами. Их вены были испещрены следами множества инъекций героина. Всюду их окружала грязь, угрюмость и пустая бесполезность. Эти люди были отделены от других. Мы держались от них подальше, поскольку они считались плохими и морально разложившимися. У них отсутствовал контроль над собой, и они по сравнению с нами казались жалкими и презренными.