Я не думаю, что приношу такую уж огромную пользу, но тем не менее благодарна тем людям, которые приходят ко мне лечиться..."

В последние годы Якутия прославилась не только на страну, но и на всю планету небывалыми наводнениями, едва не снесшими с лица земли город Ленек. Они оставили после себя немало трагических историй, но среди рассказов пострадавших были и такие, которым место как раз в нашей книге. Одну из подобных историй мне поведали якутяне, съездившие в начале лета 1998 года на свою родину — в село Чериктей Усть-Алданского улуса.

Село это расположено на самом берегу реки Алдан, недалеко от впадения в Лену, поэтому волна половодья тоже не обошла его стороной. Правда, последствия потопа оказались не столь разрушительны, как в других местах, поскольку основной удар льдин приняли на себя вековые ели, стоящие на околице. Тем не менее многие дома оказались в воде по макушку и их хозяевам пришлось спасаться на возвышающемся в центре села каменном здании двухэтажной школы. Оттуда-то они и имели возможность наблюдать первую часть чуда, происшедшую у них на глазах.

А случилось вот что: мощное течение оторвало террасу от избы известной всем и ныне покойной Веры Николаевны Рожиной и отнесло метров на сто вниз. Потом стихия, как бы поразмыслив, сначала остановила похищенную часть жилья, а потом аккуратно вернула на место.

Этому удивительному факту нельзя было не поразиться любому наблюдателю, но на сельчан он подействовал особенно сильно потому, что они между собой называют Рожину не иначе, как Удаган-Вера. И дом ее, с которым произошло все это, — давным-давно нежилой — стоит своеобразным памятником знаменитой землячке. Люди хотели поселиться в нем несколько раз, но никто так и не осмелился, поскольку живет молва, что хозяйка, покинувшая этот мир больше двух десятков лет назад, время от времени там "гостюет".

Вторая часть упомянутого чуда предстала перед глазами чериктяйцев после того, как сошла вода. Во всех затопленных домах полы были покрыты толстым слоем ила и грязи, стены облупились, а печи рухнули. И только в избу Удаган-Веры пол блистал чистотой, а сухая печь была готова тут же принять дрова. Почти не тронуло половодье и сельское кладбище, на котором покоится В.Н.Рожина.

Надо сказать, что она, по рассказам земляков, была белой шаманкой, а точнее — целительницей и оставила о себе лишь благодарную память сотен поднятых ею на ноги людей и бывших алкоголиков, избавленных от их порока. Обладала Удаган-Вера и ясновидением, не раз подсказывала, где искать потерявшихся или погибших людей.

Единственные, над кем она позволяла себе беззлобно продемонстрировать свою силу, были ехавшие к ней с разных концов на лечение пьяницы. Удаган-Вера часто тут же отправляла слабовольных гостей в какое-то неблизкое условное место на их машине, тракторе или коне, а когда они там появлялись, вдруг встречала лично с насмешками, мол, где вы там тащитесь тише пешей старухи — заждалась. Потом отсылала обратно на свое подворье и опять не только оказывалась на месте раньше, но и успевала к их приезду напечь оладий и заварить чай...

Вот такой кудесницей была Удаган-Вера, пока жила на земле, а в недавнюю весну она продемонстрировала свой дар уже из иного мира...

А эта история сделала солиста Национального театра танца Дмитрия Попова-Хобочоона, проведшего полвека на сцене в родной Якутии, в одночасье знаменитым во всей Европе. Правда, и годом раньше он стал обладателем гран-при международного этнографического фестиваля-конкурса в Венгрии, но то была слава артиста, а теперь...

Осенью 1993-го в немецком городе Тюбинген общество "Запад—Восток" устроило международный семинар по охране природы и традиционным верованиям. Помимо докладов и обмена мнениями в рамках семинара был запланирован и концерт — наглядная демонстрация северного фольклора. Большую часть программы должен был "закрыть" известный чукотский ансамбль "Эргирон", а перед ним с номером "Шаманское камлание" выходил Дмитрий Попов.

Здесь надо напомнить, что осень в Германии и осень в Якутии приходятся, как известно, на разные месяцы календаря. В середине октября в Тюбингене еще зеленели трава и деревья, на ветвях висели не сорванные яблоки и груши, моросил мелкий теплый дождик. В окрестностях же Якутска земля была уже прочно покрыта снегом, озера — льдом, начался долгожданный охотничий сезон... Об этой далекой и щемяще родной белой стране и затянул ностальгическую песнь-импровизацию Дмитрий Попов. А потом перевел свой алгыс в камлание. И так вошел в образ, что ассистировавший на сцене молодой актер, пытаясь слегка усмирить "ойуна", стал за неимением специальных шаманских "вожжей" хватать его сзади за бахрому пояса, бессильно вырывая ее с корнем.

— Это было какое-то неземное состояние, испытанное мною лишь однажды в жизни, — рассказывает Дмитрий Дмитриевич. — Тело сперва словно заледенело, а затем все покрылось холодным потом. И вдруг я увидел, почувствовал, что прямо на меня летит густой-густой снег. Я машинально стал загребать его руками и разбрасывать в стороны. И в этот момент в зале раздался дружный крик. Я глянул со сцены, и мне показалось, что над гигантским стеклянным "аквариумом" суперсовременного здания кто-то разрезал огромную перину — плотная волна белого снега скользила по стенам, сползая к их основаниям...