Вскоре Тори все съела. Она доела рис и спросила:

– А что на десерт?

– На десерт? Я не уверен, что… – Глаза его хитро сверкнули.

– Не дразни меня. Ты так все продумал, и не говори мне, что забыл десерт.

– Ты права. – Он собрал тарелки и понес их на кухню. – Я хотел принести кофе в термосе, но для такого отчаянного парня, как я, это было бы слишком банально.

Это он-то отчаянный? Серьезный – да. Как и прежняя Виктория. Трудолюбивый. Внимательный. Интеллигентный. Но и только.

– Сделать тебе кофе? – спросила она.

– Только если он будет вкусным.

– Вкусным? Я делаю только вкусный кофе. Так что соглашайся.

– Согласен. Хотя я могу допить вино.

– Я тоже. Так что же на десерт? Я прямо умираю от любопытства. Липкий приторный шоколадный торт? Может быть, ты привез знаменитый черный пирог из Калифорнии? Или нью-йоркский сырный торт из магазина деликатесов? – А может быть, он принес кусочек лимонного пирога? Она вспомнила, как они ели его вместе.

– Ничего похожего. – Мэтт взял большую ложку и разложил содержимое миски по тарелкам.

Белая взбитая масса, покачивающаяся на тарелке, была ей так же незнакома, как и суси. Она увидела кусочки фруктов и что-то похожее на бисквитную прослойку, но все это было покрыто густой жидкостью, напоминающей крем.

– Что это?

– Попробуй.

– Пока ты мне не скажешь, не буду.

– Виктория, ты опять становишься занудой. Попробуй.

– Тори, – терпеливо поправила она. Почему ее так волнует, как он ее называет? Она взяла кусочек, Мэтт пристально наблюдал за ней. Сладко и кисло одновременно и очень вкусно.

– Это просто замечательно. Что это?

– Английский ромовый торт со всякой всячиной: фрукты, крем, варенье, взбитые сливки.

– Очень вкусно. – Она облизала крем с губ. Мэтт смотрел на ее рот.

– Я был уверен, что тебе понравится, поэтому даже не стал брать ничего другого.

– Как это может не понравиться?

Мэтт наклонился и слизал остатки крема с ее губ. Когда он поднял голову, их глаза встретились.

– Спасибо за пикник, Мэтт. Было очень… здорово.

– И весело?

Странно, раньше ей казалось, что веселье – это танцы всю ночь напролет в каком-нибудь клубе или участие в лимбо на пляже, или плавание на яхте, или еще что-нибудь в этом роде. Другими словами, все то, чего она не делала раньше.

Но этот неожиданный пикник на двоих с Мэттом, к ее удивлению, был тоже очень веселым.

– Точно. Мне очень нравится.

– Спасибо. Мне тоже.

Блеск ее глаз согревал его сердце. Ему ничего не оставалось, как снова поцеловать ее. Ее губы были теплыми и ласковыми, но когда он попытался раздвинуть их языком, Виктория отодвинулась. Мэтт понял, что она не хочет снова рисковать, поддаваясь страсти, и намерена удержать его на дистанции.

– Я просмотрела все бумаги и подписала их. Что мне делать дальше?

– Ты действительно хочешь разговаривать о делах?

– Почему бы и нет. – Она встала. – Только сначала нужно все убрать.

Они сложили тарелки обратно в корзину. Тори в который раз поразилась, как всегда такой серьезный Мэтт мог придумать столь веселый пикник? Откуда у него взялась эта корзина? Она думала, что он не покидает дома без своего солидного делового портфеля. Конечно, в этом нет ничего ужасного, но корзина для пикника – это так… так… романтично.

– Было очень весело, Мэтт. Может быть, повторим… как-нибудь.

– Обязательно. Только в следующий раз мы устроим пикник на настоящем пляже.

Она кивнула, затем подошла к столу, на котором лежала папка с бумагами:

– Здесь все.

– Я хочу тебе кое-что посоветовать по поводу проекта Клэйборна. Я знал, что ты не послушаешь моего совета не ввязываться в это дело. Поэтому я все подсчитал и думаю, что сумма, которую я вывел, будет самой подходящей. Если они разорятся, ты не особенно пострадаешь.

– Ты такой пессимист. Я верю, что они обязательно разбогатеют.

– Ну, если ты так считаешь… – Он просмотрел бумаги. – Вроде все в порядке.

Он разорвал первоначальный вариант, сложил ее копии в папку, а свои – в корзину. Посмотрев в окно, Мэтт предложил:

– Может, выйдем пройдемся? Дождь кончился.

– Конечно.

Они обулись и вышли из дома. С деревьев капала вода, и дождевые потоки текли вдоль тротуара, как маленькие бурные ручьи. Но на небе клубились белые облака, а над ними сияло склонившееся к горизонту солнце.