Он промчался мимо них, не говоря ни слова. Но Тори не столько удивилась такому необычному поведению, сколько тому, как он выглядел. Вместо традиционной накрахмаленной белой рубашки с галстуком на нем была непривычная футболка. Он сел за стол и обхватил голову руками. Было похоже, что на него свалилось какое-то горе.

– Что с ним?

– Иди спроси. – Зазвонил телефон, и Ирэн взяла трубку.

Тори подошла к столу Дэйна и окликнула его. Он на секунду поднял голову, но тут же принял прежнюю позу. Может, у него тяжелое похмелье?

– Ты что, слишком много веселился?

Когда он посмотрел на нее снова, Виктория увидела боль в его зеленых глазах. Но не заметила никаких признаков веселой ночи: глаза были не воспалены, на лице никаких следов похмелья.

Тори присела на стул. У нее появилось тревожное ощущение, что случившееся касается ее.

– Что случилось?

– Журнал, – Дэйн ограничился одним словом.

– Проблемы с типографией? – Она затаила дыхание.

– До типографии дело не дошло.

– Почему? – спросила она, хотя ей совершенно не хотелось услышать ответ.

– Потому что этот кретин Клэйборн сбежал с деньгами. Никогда и не было никакого журнала, Тори! Он украл все мои сбережения, разрушил все мои мечты и планы, – запричитал Дэйн. – Бог знает, где он сейчас.

– О, нет! Ты звонил в полицию?

– Конечно. Но сейчас он, наверное, уже на каком-нибудь далеком острове на Багамах, откуда не выдают преступников, тратит мои деньги, в то время как я пригвожден до конца своих дней к этому столу! – Дэйн с такой силой ударил по столу, что звякнул телефон.

Тори было не очень его жаль, ведь это именно он представил ее этому Эллису Клэйборну и именно он порекомендовал вложить деньги в издание журнала.

– Не говори об этом Мэтту, – попросила она.

– «Не говори Мэтту!» Это все, что тебя волнует? Я разорен, а ты думаешь только о своем дорогом ухажере. Виктория, – он махнул рукой. – Оставь меня одного.

Отвернувшись, она увидела, что за ее столом сидит Венди и ждет ее. Тори с удовольствием бы сделала вид, что не заметила коллегу, и вышла бы из комнаты. Но она расправила плечи и направилась прямо к ней.

– Привет, – поздоровалась она с притворным добродушием.

– Доброе утро, Тори. Если не ошибаюсь, Дэйн уже рассказал тебе об исчезновении Эллиса Клэйборна. Надеюсь, ты не вложила в него много денег.

– А ты? – Тори задала встречный вопрос. Она видела, что Венди готова к нападению и уже выпустила свои когти.

– Ни цента. Мэтт отговорил меня. А с тех пор, как он стал моим финансовым консультантом, мне ничего не остается делать, как полностью полагаться на него. Тебе тоже следовало бы.

«Вот язва», – подумала Тори. Венди просто хотела утереть ей нос. И все же ее слова укололи ее. Она действительно не последовала советам Мэтта, и неудивительно, что он так тяжело перенес это.

Самодовольная улыбка портила красивое лицо Венди. Почему она так ее ненавидит? С тех пор, как Венди продала дом в Бока, Тори казалось, что их отношения наладились.

– Что с тобой? – спросила она ее. – Что я тебе сделала?

Венди отпрянула назад, раскрыв от удивления глаза:

– Ничего.

– Тогда почему же ты всегда цепляешься ко мне?

– Я… я, – стала заикаться Венди, – я не замечала…

– Конечно, ты замечала. – Обида на колкие слова Венди, умноженная на боль от разрыва с Мэттом, и досада от глупой потери денег, – это было слишком много, чтобы терпеть дальше. – Каждое твое слово было направлено на то, чтобы причинить мне боль.

Щеки Венди вспыхнули, и она стала подниматься:

– Я не обязана выслушивать это.

– Нет, обязана. Я должна покончить с этим раз и навсегда.

Заметив, что все присутствующие в офисе смотрят на них, Тори схватила Венди за руку и потащила в комнату для отдыха. Захлопнув за собой дверь и закрыв ее на замок, она повернулась к Венди и приготовилась к предстоящему бою.

– Открой дверь, – Венди попыталась обойти ее. – Выпусти меня отсюда.

– Сначала я с тобой разберусь.

С решительным видом Виктория преградила ей дорогу.

– Ты помнишь тот день, когда я продала особняк в Палмворфе? Ты ведь знала, что я была в туалете, и ты хорошо продумала, как отомстить мне. Ты называла меня старомодной серой мышью. Это было жестоко. Очень жестоко! – Она остро почувствовала боль того дня. Слезы выступили у нее на глазах, но она смахнула их, давая волю своей злости.