– Джордж прибыл в Англию, чтобы подыскать себе леди, которая станет его женой и хозяйкой в усадьбе. Но денег у него было явно маловато, его не приняли в высшем обществе. Ни один знатный дом не распахнул перед ним двери. Однако Джордж Даннинг не мог вернуться домой с пустыми руками, после того, как расхвастался перед всеми в графстве, что привезет с собой настоящую леди. Он нанес визит обедневшему барону, который жил по соседству с моей семьей, и попросил, чтобы его познакомили с самой красивой девушкой в округе. Выбор пал на меня, – Мэриан горестно рассмеялась и опустила глаза.

– За столом моей матери сидело слишком много голодных ртов, и она была рада избавиться от меня честным путем, если это можно было так назвать. Меня попросту продали, продали, как кусок мяса… – Мэриан запнулась и посмотрела куда-то вдаль, стараясь избегать взгляда дочери. – По дороге в Виргинию Джордж оттачивал мои манеры и сочинил легенду, которой я должна была придерживаться. Во многом ему помогал друг, барон. Все эти годы я жила во лжи. Когда в Америку приехал мой кузен, Джордж был в ярости, запретил мне приглашать его в дом и даже видеться с ним. С Латропом, моим кузеном, я встречалась дважды, и то тайком. И оба раза снабжала его деньгами, хотя Джордж выделял мне на расходы весьма скромную сумму, – Мэриан осторожно покосилась на дочь. – Теперь нам остается уповать на милосердие моего кузена.

Эрия, не мигая, смотрела на мать, оглушенная свалившимся на нее открытием. Слезы медленно текли из широко раскрытых глаз, и она даже не трудилась их вытирать. Сердце раздирали отчаяние и сострадание к матери. Всю свою жизнь Эрия, как и отец, гордилась знатным происхождением матери. Их семья вела себя так, как и полагается аристократам. Все в округе знали их родословную, и ни у кого не вызывало сомнений подлинность того, что рассказывал Джордж о древнем роде своей жены. И все это была самая, что ни на есть, ложь.

– А все эти истории о твоем старинном особняке, об отце… – Эрия сглотнула комок, подступивший к горлу. – …тоже ложь?

После продолжительной паузы Мэриан, наконец, сказала:

– Кое-что было правдой, но, в основном… – она вздохнула. – Одна ложь рождала другую. И этому не было конца.

– А отец… была ли твоя жизнь с ним тоже ложью? – осторожно спросила Эрия.

– Когда я вышла замуж за Джорджа, мне едва исполнилось семнадцать. Он привез меня в «Королевские Дубы» и практически изолировал от людей. Изредка мне доводилось общаться с какой-нибудь женщиной, но это происходило непременно в его присутствии или с его одобрения. Джордж сам выбирал и заказывал мне одежду, чтобы я не общалась с болтливыми портнихами. Сам нанял старую Элспет, чтобы та стала моей горничной и докладывала ему о каждом моем шаге. Когда она умерла, да простит меня Господь, я почувствовала облегчение и относительную свободу. Все вокруг думали, что Джордж ужасный ревнивец и поэтому скрывает меня от посторонних глаз. На самом деле он жил в постоянном страхе, что я словом или жестом выдам и себя, и его, и все нагромождение лжи рухнет, как карточный домик, – Мэриан замолчала, но знала, что дочь ждет еще одного признания.

– Я… привязалась к Джорджу, но моя жизнь с ним никогда не была легкой. Тебя он буквально отобрал у меня, и сам занялся воспитанием. Я пыталась вмешаться, но он не позволил, – Мэриан взяла руку Эрии. – Как бы я хотела, чтобы все было по-другому. Знаешь, ведь отец хотел увезти тебя в Англию и там выдать замуж.

– В Англию? – Эрия вырвала руку и вскочила на ноги. – Не верю!

Мэриан тоже встала, больно задетая словами дочери.

– Я говорю правду. Почему ты думаешь, он запретил Томасу Бранскомбу встречаться с тобой? Берег для какого-нибудь знатного джентльмена. Почему он так ненавидел свободолюбивых колонистов и выступал против восстания? Потому что боялся, как бы мятежники своими протестами против англичан не помешали ему отправить тебя в Англию!

– Нет…

– Возможно, сейчас трудно распознать правду в хитроумном сплетении лжи, которая опутала всю твою жизнь, но можешь мне верить. Нужда заставила мою мать продать меня человеку, за которого пришлось выйти замуж без любви, а теперь, благодаря проклятой гордости этого человека, тебе придется влачить жизнь, полную лишений, и работать не покладая рук.

Эрия резко вскочила и бросилась бежать. Жгучие слезы застилали глаза, и она едва не натыкалась на деревья. Ветви кустарника, сквозь который девушка продиралась к ручью, цеплялись за юбки и хлестали по лицу. Она спотыкалась, падала, затем поднималась и, подхватив юбки, бежала дальше.

Наконец, усталость взяла свое. Эрия рухнула на колени и уткнулась лицом в траву. Из груди вырывались глухие рыдания, которые постепенно перешли в судорожные вздохи.

Ложь! Она жила в беспросветной лжи, в каком-то нескончаемом маскараде, где у каждого была своя, навсегда заученная роль. Возможно, это разозлило Всевышнего, и он решил наказать Даннингов, послав им суровые испытания в виде бесконечных бед и потерь. Или Эрия жила в карточном доме, грандиозном и красивом, но без надежного фундамента. И дом рухнул, а вместе с ним разрушилась и вся ее привилегированная жизнь, в которой не было лишь одного – правды.

Теперь Эрия поняла, что самое главное в жизни – правда. Надо дорожить правдой, как ничем другим, и девушка поклялась, что отныне в ее жизни не будет места лжи.

Солнце клонилось к закату, когда Эрия перевернулась на спину и уставилась в небо. Сейчас не было ни боли, ни обиды, ни стыда. Она жива, имеет крепкое здоровое тело и ум, кроме того, получила хорошее образование и должна сама строить свою жизнь, не позволяя помешать ни бесчестью, ни позорному обману. Теперь Эрия будет руководствоваться только правдой, какой бы горькой та ни была.