— Бигмен, я не мог. Это как раз то, чего я не мог сделать. Не понимаешь? Я обязан был убедить сирианцев во внедрении Весса на Мимас и не дать им возможности понять суть замысла. Я не мог перед ними обнаружить то, что я хотел в действительности сделать, не мог допустить, чтобы они сразу поняли, что это ловушка. Я должен был все сделать так, чтобы казалось, что мня вынудили к этому вопреки моей воле. Вначале, уверяю тебя, я не знал точно, как я сумею осуществить это, но я знал лишь одно — если ты узнаешь о плане, Бигмен, ты выдашь секрет.

— Я выдал бы секрет? Да знаешь ли ты, земляной червь, что и под дулом бластера из меня ничего не выудишь!!!

— Знаю. Никакие мучения не принудили бы тебя к этому, Бигмен. Но ты мог сделать это случайно. Ты плохой актер, сам знаешь. Ты сразу же стал бы сумасшедшим, так или иначе это вывело бы тебя из себя. Вот почему я хотел оставить тебя на Мимасе, помнишь? Я знал, что не смогу рассказать тебе о задуманном плане действий, и знал также, что ты не принял бы того, что я собирался сделать, и страдал бы из-за этого. Вот как это все было. Однако ты мне принес неожиданную удачу.

— Я? Избив этого подонка?

— Косвенно, да. Это дало мне повод сделать вид, будто я в действительности обмениваю свободу Весса на твою жизнь. Пришлось меньше прикладывать усилий, чтобы отдать Весса при каких-то условиях, которые я должен был бы выдумать, не будь тебя. В результате же того, что произошло с тобой, мне не нужно было совсем ничего выдумывать. Это была хорошая сделка.

— Ну и ну, Лакки.

— Вот так-то, Бигмен. К тому же ты был в таком отчаянии, что они ни разу не заподозрили нашей уловки. Любой, кто наблюдал за тобой со стороны, был бы совершенно убежден в том, что я действительно предал Землю.

— О пески Марса! Я должен был знать, что ты не сделал бы ничего подобного. Я оказался просто олухом.

— Я рад, что ты был олухом, — рассмеялся Лакки и с нежностью взлохматил волосы маленького марсианина.

Когда Конвей и Весс присоединились к ним во время обеда, Весс сказал:

— Наше возвращение домой будет вовсе не таким, каким его представлял бедняга Девур. Субэфир на корабле был полон белибердой, которую они опубликовали на Земле о нас, особенно, конечно, о тебе.

Лакки нахмурился:

— Да, за это не поблагодаришь. В будущем это здорово затруднит нашу работу. Реклама! Только подумайте, что бы они говорили, если бы сирианцы оказались хотя бы на дюйм проницательнее, не поддались гневу и не ушли с конференции в последнюю минуту.

Конвей даже вздрогнул:

— Лучше не думать. Но как бы там ни было, нечто подобное ожидает Девура.

— По-моему, он выкрутится. Его спасет дядя, — заметил Лакки.

— Во всяком случае, — подвел итог Бигмен, — мы разделались с ним.

— Так ли? — угрюмо проговорил Лакки. — Не знаю.

И в течение некоторого времени трапеза проходила в полном молчании.

Конвей, очевидно, стремясь смягчить внезапно возникшую напряженность, решился прервать молчание:

— Конечно, в известном отношении сирианцы не могли позволить Вессу остаться на Мимасе, и мы не дали им шансов. В конце концов они искали капсулу в кольцах, и, насколько им было известно, Весс, лишь в тридцати тысячах миль за пределами колец могло…

Бигмен уронил вилку, и его глаза стали как блюдца.

— Взрывающаяся ракета!

— В чем дело, Бигмен? — спросил добродушно Весс. — Ты что-то вдруг вспомнил и пошевелил мозгами?

— Заткнись, болван! — рявкнул Бигмен. — Послушай, Лакки, во всей этой суматохе мы забыли о капсуле агента Х. Она все еще в кольцах, если сирианцы ее уже не нашли. Если она не у них, то у них есть еще пара недель, чтобы ее обнаружить.

Конвей сразу же ответил:

— Я думал об этом, Бигмен. Но честно говоря, считаю, что она потеряна навсегда. Вряд ли ты сможешь что-нибудь найти в кольцах.

— Но, шеф, разве Лакки не рассказал вам о многочисленных специальных масс-детекторах с Х-лучами, которые у них есть и…

Все теперь смотрели на Лакки. Странное выражение появилось у него на лице — будто он не мог решить, то ли ему смеяться, то ли ругаться.

— О великая Галактика! — воскликнул он. Я совершенно забыл об этом.

— О капсуле? — спросил Бигмен. — Ты забыл о ней?

— Да. Я забыл, что она у меня. Она здесь. — И Лакки выхватил из кармана что-то металлическое диаметром примерно в дюйм и положил на стол.