А курам было б в нем довольство и простор. Вот Льву доносят, что Лисица Большая строить мастерица — И дело ей поручено,С успехом начато и кончено оно: Лисой к нему приложено Всё, и старанье и уменье.Смотрели, видели: строенье — загляденье!А сверх того всё есть, чего ни спросишь тут:Корм под носом, везде натыкано насесток, От холоду и жару есть приют,И укромонные местечки для наседок. Вся слава Лисаньке и честь! Богатое дано ей награжденье, И тотчас повеленье:На новоселье кур не медля перевесть. Но есть ли польза в перемене? Нет: кажется, и крепок двор, И плотен и высок забор — А кур час-от-часу всё мене. Отколь беда, придумать не могли.Но Лев велел стеречь. Кого ж подстерегли? Тое ж Лису-злодейку.Хоть правда, что она свела строенье так,Чтобы не ворвался в него никто, никак,Да только для себя оставила лазейку.
Напраслина
Как часто что-нибудь мы сделавши худого, Кладем вину в том на другого, И как нередко говорят: «Когда б не он, и в ум бы мне не впало!» А ежели людей не стало, Так уж лукавый виноват, Хоть тут его совсем и не бывало.Примеров тьма тому. Вот вам из них один.В Восточной стороне какой-то был Брамин, Хоть на словах и теплой веры, Но не таков своим житьем (Есть и в Браминах лицемеры);Да это в сторону, а дело только в том, Что в братстве он своем Один был правила такого, Другие ж все житья святого, И, что́ всего ему тошней, Начальник их был нраву прекрутого:Так преступить никак устава ты не смей. Однако ж мой Брамин не унывает. Вот постный день, а он смекает,Нельзя ли разрешить на сырное тайком? Достал яйцо, полуночи дождался И, свечку вздувши с огоньком, На свечке печь яйцо принялся;Ворочает его легонько у огня,Не сводит глаз долой и мысленно глотает,А про начальника, смеяся, рассуждает: «Не уличишь же ты меня, Длиннобородый мой приятель! Яичко съем-таки я всласть». Ан тут тихонько шасть К Брамину в келью надзиратель И, видя грех такой, Ответу требует он грозно.Улика налицо и запираться поздно! «Прости, отец святой, Прости мое ты прегрешенье!» Так взмолится Брамин сквозь слез:«И сам не знаю я, как впал во искушенье; Ах, наустил меня проклятый бес!» А тут бесенок, из-за печки,«Не стыдно ли», кричит: «всегда клепать на нас.Я сам лишь у тебя учился сей же час, И, право, вижу в первый раз, Как яица пекут на свечке.»
Фортуна в гостях
На укоризну мы Фортуне тароваты; Кто не в чинах, кто не богат; За всё, про всё ее бранят; А поглядишь, так сами виноваты.Слепое счастие, шатаясь меж людей,Не вечно у вельмож гостит и у царей, Оно и в хижине твоей,Быть может, погостить когда-нибудь пристанет: Лишь время не терять умей, Когда оно к тебе заглянет;Минута с ним одна, кто ею дорожит, Терпенья годы наградит.Когда ж ты не умел при счастьи поживиться,То не Фортуне ты, себе за то пеняй И знай,Что, может, век она к тебе не возвратится.Домишка старенький край города стоял;Три брата жили в нем и не могли разжиться: Ни в чем им как-то не спорится. Кто что́ из них ни затевал, Всё остается без успеха, Везде потеря иль помеха;По их словам, вина Фортуны в том была.Вот невидимкой к ним Фортуна забрела И, тронувшись их бедностью большою, Им помогать решилась всей душою,Какие бы они ни начали дела, И прогостить у них всё лето. Всё лето: шутка ль это!Пошли у бедняков дела другой статьей. Один из них хоть был торгаш плохой; А тут, что́ ни продаст, ни купит, Барыш на всем большой он слупит; Забыл совсем, что есть наклад, И скоро стал, как Крез, богат.Другой в Приказ пошел: иною бы пороюЗавяз он в писарях с своею головою; Теперь ему со всех сторон Удача: Что́ даст обед, что́ сходит на поклон,— Иль чин, иль место схватит он;Посмотришь, у него деревня, дом и дача.Теперь, вы спро́сите: что ж третий получил?Ведь, верно, и ему Фортуна помогала?Конечно: с ним она почти не отдыхала. Но третий брат всё лето мух ловил, И так счастливо, Что диво!Не знаю, прежде он бывал ли в том горазд: А тут труды его не втуне.Как ни взмахнет рукой, благодаря Фортуне, Ни разу промаху не даст.Вот гостья между тем у братьев нагостилась, И дале в путь пустилась.Два брата в барышах: один из них богат,Другой еще притом в чинах; а третий брат Клянет судьбу, что он Фортуной злою Оставлен лишь с сумою. Читатель, будь ты сам судьею, Кто ж в этом виноват?
Книга шестая
Волки пастухи
Волк, близко обходя пастуший двор И видя, сквозь забор,Что́, выбрав лучшего себе барана в стаде,Спокойно Пастухи барашка потрошат, А псы смирнехонько лежат,Сам молвил про себя, прочь уходя в досаде:«Какой бы шум вы все здесь подняли, друзья, Когда бы это сделал я!»
Кукушка и горлинка
Кукушка на суку печально куковала. «Что, кумушка, ты так грустна?»Ей с ветки ласково Голубка ворковала: «Или о том, что миновала У нас весна И с ней любовь, спустилось солнце ниже, И что к зиме мы стали ближе?» — «Как, бедной, мне не горевать?»Кукушка говорит: «Будь ты сама судьею:Любила счастливо я нынешней весною, И, наконец, я стала мать;Но дети не хотят совсем меня и знать: Такой ли чаяла от них я платы!И не завидно ли, когда я погляжу,Как увиваются вкруг матери утяты,Как сыплют к курице дождем по зву цыпляты:А я, как сирота, одним-одна сижу,И что́ есть детская приветливость — не знаю».— «Бедняжка! о тебе сердечно я страдаю;Меня бы нелюбовь детей могла убить, Хотя пример такой не редок;Скажи ж — так-стало, ты уж вывела и деток? Когда же ты гнездо успела свить? Я этого и не видала: Ты всё порхала, да летала».— «Вот вздор, чтоб столько красных дней В гнезде я, сидя, растеряла: Уж это было бы всего глупей!Я яица всегда в чужие гнезды клала».—«Какой же хочешь ты и ласки от детей?» Ей Горлинка на то сказала.Отцы и матери! вам басни сей урок.Я рассказал ее не детям в извиненье: К родителям в них непочтенье И нелюбовь — всегда порок;Но если выросли они в разлуке с вами,И вы их вверили наемничьим рукам: Не вы ли виноваты сами,Что в старости от них утехи мало вам?
Гребень
Дитяти маменька расчесывать головку Купила частый Гребешок.Не выпускает вон дитя из рук обновку:Играет иль твердит из азбуки урок; Свои всё кудри золотые, Волнистые, барашком завитые И мягкие, как тонкий лен,Любуясь, Гребешком расчесывает он.И что́ за Гребешок? Не только не теребит, Нигде он даже не зацепит: Так плавен, гладок в волосах.Нет Гребню и цены у мальчика в глазах.Случись, однако же, что Гребень затерялся. Зарезвился мой мальчик, заигрался, Всклокотил волосы копной.Лишь няня к волосам, дитя подымет вой: «Где Гребень мой?» И Гребень отыскался,Да только в голове ни взад он, ни вперед: Лишь волосы до слез дерет. «Какой ты злой, Гребнишка!» Кричит мальчишка.А Гребень говорит: «Мой друг, всё тот же я; Да голова всклокочена твоя».Однако ж мальчик мой, от злости и досады, Закинул Гребень свой в реку: Теперь им чешутся Наяды. Видал я на своем веку, Что так же с правдой поступают. Поколе совесть в нас чиста,То правда нам мила и правда нам свята, Ее и слушают, и принимают: Но только стал кривить душей, То правду дале от ушей.И всякий, как дитя, чесать волос не хочет. Когда их склочет.
