Грант ответил: «Проект реален, если оправдает ожидания. Как ты всегда говорил: они не планируют обнародовать данные, если те окажутся ложными. Ресион никогда ничего не обнародует. Ресион превращает свои достижения в деньги. Если Ресион снова получит Ари, — Ари, способную руководить исследованиями, — разве согласятся они предать огласке связанную с нею информацию? Нет. Ресиону достанутся солидные контракты с военными. И большая власть, власть секретности, много денег — но Ресион станет управлять действом и захватывать все больше и больше власти. Ресион никогда не опубликует свои открытия. Ресион будет выполнять заключенные с военными контракты и получать все, что угодно, пока будет обещать Комитету по обороне воскрешать отдельных людей — что без соответствующей документации (типа той, что хранится под горой) не под силу даже Ресиону. На это уйдут годы. Жизни поколений. А пока Ресион станет выполнять прочие поручения военных, но в основном работать на себя. Я правильно улавливаю ход мыслей урожденных людей?»

Джастин прочел и кивнул, чувствуя себя все отвратительнее.

Грант добавил: «Вы, КВ, очень странные. Возможно, все из-за моделирования ваших психошаблонов — их венчает логика. Мы же знаем, что наши базовые социальные прослойки совершенно здоровы. Пристало ли мне судить о своих творцах?»

Опустившись на край кровати, Джейн отбросила волосы в сторону, когда Олли коснулся губами ее затылка.

Дитя, слава Богу, уснуло; в битве умов наградой Нелли стала спокойная ночь.

Ари неистовствовала весь день, желая вернуться к Валери и играм.

Пора было внести коррективы. Как и предсказывала Джейн, Валери превратился в серьезную проблему. Настала пора подобрать девочке другого товарища. У нее никогда не было только одного друга.

Что за наказание эти дети!

Олли обнял ее и прижал к себе. А потом спросил:

— Что-то не так?

— Олли, голубчик, отвлеки меня хоть чем-нибудь! Сегодня мне совсем не хочется размышлять.

«Проклятие! — мысленно выругала себя госпожа Штрассен. — Я даже начинаю думать, как Ольга».

Рука Олли скользнула ниже; ази поцеловал женщину в плечо.

— Давай, Олли, не стесняйся! У меня самое кровожадное настроение.

Наконец до Олли дошло. Повалив женщину на кровать, ази принялся действовать так, как представлял себе «отвлечение» — заломил подруге руки, не желая испытать на себе остроту ее ногтей.

Олли повел себя чертовски правильно. Как и большинство учащихся ази, он был просто великолепен, а Джейн нарочно подыгрывала, не собираясь отдаваться без боя. Именно этот бой и загорелся выиграть Олли; все было заранее рассчитано и спланировано, дабы вовремя дать нужный эффект.

Именно эффект. Джейн охнула и после небольшого сопротивления сдалась на милость победителя. И подумала, что Олли всегда больше думал о ней, нежели о себе. У Джейн было не меньше дюжины любовников из числа КВ, но, как ни странно, больше всех ей нравился Олли. Скажи она Олли об этом, он ни за что не поверил бы.

— Я тебя люблю, — прошептала Джейн на ухо ази, когда он, положив голову ей на плечо, задремал. После чего взъерошила пятерней его влажную от пота шевелюру, и Олли взглянул на подругу озадаченно и польщенно. — Олли, я серьезно.

— Госпожа, — бросил он. И тотчас умолк, будто она спустя столько лет потеряла рассудок. Олли устал. А Джейн не спалось. И она знала: даже если глаза у ази слипались, он должен был бодрствовать, поддерживая разговор. Поэтому женщина не боялась лишиться внимания любовника.

— Вот и все, — молвила она. — Я просто хотела сказать тебе об этом.

— Спасибо, — откликнулся Олли, не шевелясь. Хотя вид у ази был озадаченный — он наверняка усматривал за этими словами скрытый смысл.

— Больше ничего, — заверила госпожа Штрассен, массируя любовнику плечо. — Признайся, тебе когда-нибудь хотелось стать КВ? Пройти последнюю обучающую ленту? Выбраться отсюда?

— Нет, — отозвался ази — ему явно расхотелось спать. Дыхание Олли участилось. — Правда, нет. Я не хочу. Я не могу покинуть вас.

— Мог бы. Обучающая лента в два счета все устроила бы.

— Мне это не нужно. Честное слово. Лента не сумела бы внушить мне желание уйти отсюда. И не просите меня пройти ее.

— Не стану. И никто не станет. Я просто полюбопытствовала, вот и все. Стало быть, тебе не хочется уходить отсюда. Но если уйти придется мне?

— Я уйду с вами.

— Неужели?

— Куда мы отправимся?

— Улетим на Фаргону. Возможно, даже надолго. Но мне действительно необходимо удостовериться, что с тобой все в порядке. Ибо я в самом деле влюблена в тебя. Я люблю тебя больше всех. Я даже готова оставить тебя здесь, если ты этого хочешь, или забрать с собой, или выполнить любое твое желание. За столько лет ты заслужил это. Хочу, чтобы ты чувствовал себя счастливым.