Это были ни к чему не обязывающие, безобидные фактические данные. Эллери немного расслабился, когда в столовой внезапно появился Уолферт Ван Хорн.

Уолферт был одномерной проекцией своего брата. Он не уступал Дидриху ростом, а черты его лица казались столь же уродливыми и не в меру крупными, но никто не назвал бы его плотным и объемистым. Уолферта можно было изобразить тонко очерченной продолговатой линией, где все тянулось вверх, но не вширь. Человек без пылкой энергии, без крови и без величия. Если его брат был похож на скульптурное изображение, то Уолферт — на плоскую карикатуру, нарисованную пером.

Он не вошел в столовую, а как будто влетел в нее голодной птицей, почуявшей запах падали. И окинул Эллери холодным, неприязненным взглядом.

В то время как от Дидриха исходило ощущение располагающей к себе дружеской силы, в его брате чувствовались лишь настороженность и стремление защититься. Но даже в них улавливалось нечто злобное и скаредное. На мгновение Эллери представилось, будто перед ним мелькнула адская бездна. Затем вытянутое лицо Уолферта искривилось в фальшивой улыбке, его лисьи губы задергались, обнажив лошадиные зубы. Он подал Эллери свою костлявую руку.

— Итак, это знаменитый друг нашего Говарда, — проговорил Уолферт, и в его голосе послышалась тонкая, ядовитая насмешка. Интонация, с которой он произнес слова «нашего Говарда», уничтожала всякую надежду на его rapprochement [6] с племянником, определение «знаменитый» прозвучало как издевательство, а «друг» как непристойность.

Да, он несчастен и закомплексован, подумал Эллери, но вместе с тем и опасен. Уолферт презирал сына Дидриха, жену Дидриха и давал понять, что презирает и самого Дидриха. Однако презрение к ним он выражал по-разному и за оттенками его отношения было интересно наблюдать. На Говарда он не обращал внимания, с Салли держался покровительственно, а Дидриху старался уступать. Скорее всего, он ни во что не ставил племянника, ревновал сноху и ненавидел брата.

К тому же он был невоспитан. Уолферт не извинился перед Салли за опоздание к обеду, набросился на еду, точно зверь, бесцеремонно орудуя локтями по столу, и обращался только к Дидриху, будто они находились в столовой одни.

— Что же, теперь ты в это ввязался, Дидрих. И, как я полагаю, затем попросишь меня вывести тебя из игры.

— О чем ты, Уолферт?

— Да об этом деле с музеем искусств.

— Тебе позвонила миссис Маккензи? — В глазах Дидриха сверкнули искорки.

— Сразу после твоего ухода.

— Они приняли мое предложение!

Его брат пробурчал нечто невнятное.

— Музей искусств? — переспросил Эллери. — Когда же это в Райтсвилле построили музей искусств, мистер Ван Хорн?

— Его еще не построили. — Дидрих просто сиял от удовольствия.

Костлявые кисти рук Уолферта то и дело взлетали над столом.

— Это будет потрясающий музей, — неожиданно заметил Говард. — Они уже несколько месяцев обсуждают и планируют. Группа старых торгашей и любителей прекрасного — миссис Мартин, миссис Маккензи и особенно…

— Лучше не продолжай, — улыбнулся Эллери. — И особенно Эмелин Дюпре.

— Ну надо же. Ты знаком с воздушной феей — культурологом нашего сказочного городка, Эллери?

— Да, Говард, я имел честь с ней общаться, и не раз.

— Тогда ты понял мои намеки. Они создали Комитет — с большой буквы и выработали Резолюцию — тоже с большой буквы, подписанную «столпами» Райтсвилла. Сейчас все готово к тому, чтобы наш город стал Столицей культуры графства, — столицей опять-таки с большой буквы. Они позабыли лишь об одном — для музея искусств нужна зелень, и в большом количестве.

— У них были очень трудные времена, когда они пытались отыскать средства. — Салли встревоженно посмотрела на мужа.

Дидрих по-прежнему сияюще улыбался, а Уолферт поглощал одно блюдо за другим.

— Но, отец, — Говард, кажется, был не на шутку озадачен, — какого черта ты согласился участвовать в этом деле?

— По-моему, ты уже внес свой вклад, Дидс, — сказала Салли.

Дидрих только хмыкнул в ответ.

— Ну, ну, не отпирайся, дорогой. Ты снова совершил какой-то героический поступок!

— Я скажу вам, что он сделал, — произнес Уолферт, продолжая жевать. — Он гарантировал им покрытие дефицита.

Говард поглядел на отца.

— Но почему, им же понадобятся сотни тысяч долларов.

— Он обещал внести четыреста восемьдесят семь тысяч, — выпалил Уолферт Ван Хорн и швырнул на пол вилку.

— Они явились ко мне вчера, — успокоительно пояснил Дидрих. — И сообщили, что компания по сбору средств обанкротилась. Я предложил им покрыть дефицит, но с одним условием.

— Дидс, ты мне об этом ни словом не обмолвился, — пожаловалась Салли.