Морган наблюдала за Нэн, которая уже добежала до обочины дороги. Всадник придержал поводья и махнул рукой Нэн. Морган присмотрелась к нему и, не веря своим глазам, вскочила. Подхватив юбки, она помчалась ему навстречу.

– Шон! Шон! – закричала Морган.

Он спешился и побежал к ней. Заключив друг друга в объятия, они какое-то время молчали, не в силах вымолвить хоть слово от нахлынувших чувств.

– Не могу поверить, что ты здесь, – наконец проговорила Морган, обнимая ладонями его лицо. – Я думала, ты забыл обо мне!

Шон улыбнулся:

– Я пытался, но тщетно. Я ужасно сердился, поскольку ты уехала, не предупредив, не сказав ни слова. Но я не осмеливался написать. И вот решил приехать.

Морган прижалась к нему еще теснее:

– О, Шон, дорогой, ты не представляешь, как я счастлива, что ты здесь!

Нэн переминалась с ноги на ногу неподалеку, но не могла найти благовидного предлога, чтобы удалиться и не мешать влюбленным. Тут она бросила взгляд на коня Шона и крикнула:

– Шон, твоего скакуна надо напоить!

Шон выпустил Морган из объятий и обернулся.

– Ты права, – рассмеялся он, неожиданно смутившись. – Бедняга Терло! Последние несколько миль я скакал во весь опор. Пойдем, напоим его. Надеюсь, твои родители не будут слишком огорчены моим приездом? – обратился он к Морган.

Она взяла его за руку:

– Конечно, нет! Они будут очень рады. Вот увидишь.

Однако приезд Шона явно не вызвал бурной радости в Фокс-Холле. Хотя родители были исключительно вежливы и изо всех сил старались скрыть свои чувства, Морган сразу же почувствовала, что их встревожил визит ирландца. Поэтому при всем гостеприимстве леди Элис и сэра Эдмунда атмосфера оставалась напряженной.

После короткого обеда Морган улучила минутку, чтобы остаться наедине с отцом, и они прошли в библиотеку.

– Что-то не так, папа? Что ужасного в том, что Шон приехал?

Сэр Эдмунд откинулся в кресле, не в силах выдержать взгляд дочери.

– В юности любовь часто не замечает препятствий. Но то, что казалось правильным раньше, сейчас существенно изменилось. Подумай, Морган, что произойдет, если Кромвель узнает, что Шон здесь.

Морган закусила губу.

– А откуда он узнает?

– Ему известно все.

– Допустим, это так. Но он не знает, что мы родственники, а при дворе нас часто видели вместе.

Болезненная гримаса на миг исказила лицо сэра Эдмунда.

– Верно. Но я знаю, почему тебе срочно пришлось покинуть двор, – тихо произнес он, доставая из ящика стола конверт. – Кромвель прислал письмо со всеми… отвратительными подробностями.

Морган в ужасе уставилась на отца:

– О нет! Ведь ты не знаешь, почему я это сделала… Совсем не потому, что ты думаешь. У нас с королем ничего не было. Я позволила ему только…

Отец посмотрел на Морган.

– Я знаю, – сказал он жестко. – Это был хороший план, но опасный. И именно поэтому Шону не следует здесь находиться. Он может остаться на пару дней, но потом должен вернуться в Арма.

– Мама знает? Я имею в виду, о письме Кромвеля.

– Нет. И я не собираюсь ей об этом рассказывать.

Он снова положил конверт в ящик и запер его. Когда щелкнул замок, Морган почудилось, что отец навсегда закрывает дверь в ее жизнь.

На следующий день Шон и Морган отправились погулять к реке. Почти не разговаривая, они медленно шли рука об руку. Затем вышли к мосткам, у которых покачивалась маленькая лодочка.

– Это лодка Уилла Кови, – сказала Морган. – У него только одна рука, но видел бы ты, как ловко он с ней управляется. А ему почти семьдесят.

Шон с минуту задумчиво смотрел на суденышко, потом выпустил руку Морган и двинулся к берегу.

– Как ты думаешь, он не будет возражать, если мы позаимствуем ее на время? – спросил он, внимательно осматривая лодку.

– Позаимствуем? – Морган нахмурилась. – Не знаю. Думаю, нет. Да и вряд ли он об этом узнает.

Шон решительно шагнул в лодку.

– Пойдем, – сказал он, протягивая руку Морган. – Немного покатаемся.

Морган подобрала юбку и последовала за ним. Шон отвязал лодку и оттолкнул ее от берега, затем позволил течению отнести их подальше и только потом взял в руки весло.

Лодка тихо плыла по течению, Морган опустила руку в воду, пытаясь обрести покой и умиротворенность. Пейзажи на дальнем берегу вполне способствовали этому: луга, цветы, коровы, щипавшие молоденькую травку.

Постепенно течение становилось все сильнее. Тень беспокойства пробежала по лицу Морган.