Это действо разворачивается в закоулках базара, где от товаров, отраженных в сотнях зеркал, рябит в глазах, и вокруг звучит не только турецкая, но и русская, польская, украинская, болгарская, румынская и сербская речь. А если захочется обстоятельнее осмотреться, то можно пройтись по улочкам, примыкающим к базару. Здесь нищенки с детьми просят милостыню, скрипят тормозами автофургончики, в них, буквально лоб в лоб, упираются ишаки, тянущие поклажу. Тут можно обнаружить и источники, питающие базар: сзади лавок приютились мастерские и небольшие фабрички по изготовлению разных изделий: от трикотажных кофточек, на которые потом пришлепнут иностранную «знаменитую» лейблу, до медных кастрюль и неясного назначения куполов с полумесяцами. И всюду взрослым помогают мальчишки: разносят воду и торгуют в розницу всякой мелочью, чистят обувь и подносят товар, зазывают в лавочки и бегают за стаканчиками чая для покупателей.

Поднимаясь в гору по одной из таких улочек, я столкнулся с нашими моряками.

– Вот, собираем Вовчика в дорогу… – сказал старпом Слава.

– В какую дорогу? – ахнул я.

– Домой будем отправлять, – коротко и горько отрубил Слава.

Но деловой Вовчик решил все же приодеться на стамбульском базаре. Пока ему выбирали джинсы и торговали кожанку, сбивая цену, ребята поведали приключившуюся с ним, вернее с его паспортом, весьма грустную историю.

Загранпаспорта для оформления отнесли в большое здание агентства «Трансбосфор», а когда пришли забрать их, молодой пухлый клерк Миша из нашего консульства, занимавшийся оформлением виз, безразлично процедил, жуя жвачку, что одного паспорта не хватает.

– Как не хватает, чей потерялся? – возмутился старпом Слава.

Оказалось, что потерялся паспорт матроса В.Лавриненко. Тогда вразумлять клерка взялся солидный кэп:

– Яхта не может выйти в море с такой маленькой командой, срывается экспедиция.

Но на все увещевания и просьбы найти паспорт слышали один ответ:

– Что поделаешь – тут на неделе турки паспорта по десять раз теряют, и, вообще, консул в отъезде…

Когда «папа», отводя глаза в сторону, сообщил печальную новость Вовчику, тот даже вначале онемел, а потом вовсе сник. Но тут ребята, прифрантившись, пошли брать на абордаж «Трансбосфор». Ходатаи обошли все девять этажей совместного российско-турецкого предприятия, даже распивали с турками чаи из пиалушек. И все-таки подстерегли генерального директора А.Г.Аббасова, который обещал «разобраться с этими турками» и помочь.

Стамбульским душным вечером, когда из ресторана яхт-клуба плыли знойные турецкие мелодии, Вовчик-кокша возлежал в новеньких кожанке и джинсах в кокпите на спасжилетах. Вид его был мрачен и уныл, но он крепко сжал зубы и не выдавал своей обиды, ожидая завтрашнего прощания с командой. И вдруг… (ох, это всегдашнее вдруг) на причале показалось авто, тормознуло у яхты, подняв облако пыли, и… теперь вежливый клерк Миша из консульства вручил Вовчику краснокожую паспортину. Так нашелся старый паспорт.

Ребята Аружно подхватили и подкину ли Вовчика три раза в воздух, выкрикнув громовое «Гей!» (что означало: «Даешь Дарданеллы!»). Путь в Средиземноморье был открыт.

Свежий ветер Эгейского моря разбросал флотилию по северным греческим островам. Наша яхта, отстав из-за поисков исчезнувшего загранпаспорта, на всех парусах рванула к месгу предполагаемого сбора – острову Сирос. Флотилию же, как я узнал позже, ждали в пути приключения, в частности, на острове Микенос.

Учитывая, что их популярность растет, паломники подкрались к острову потихоньку (визы не было), встали на рейде и стали просачиваться на набережную поодиночке, чуть ли не вплавь. Капитаны, правда, не теряя солидности, подошли к причалу на шлюпке. Тут их, родненьких, всех и повязали, то есть… защелкнули наручники. Правда, несмотря на оковы, низенький усатенький полицейский смотрел испуганно снизу вверх на рослых поморов и соблюдал дистанцию, не позволяя себе никаких вольностей. В полицейском участке нашим капитанам грозили штрафом и всякими ужасными карами, вплоть до суда. Но все же восторжествовала дружба (просто полицейские увидели, что с пилигримов действительно ничего не сдерешь), и все, в том числе выловленные рядовые путники, были отпущены на свободу с единственным, но твердым напутствием: «Покинуть Микенос немедля!» Но не тут-то было: исчезла с причала шлюпка. Оказывается, под шумок, не желая быть замешанным в скандальном задержании и дабы не уронить сана, архимандрит Августин сел в шлюпку, подналег на весла и… был таков. Чтобы быть уверенными в отъезде гостей, хозяева на полицейском катере с шиком подвезли их к лодьям. Все, прощай Микенос. Уже запечатленная в полицейских протоколах флотилия взяла курс прямиком на Афины, не заходя на Сирос, где томилась в ожидании яхта «Украина»…

Можно сказать, перефразируя изречение великого писателя, что греческие острова, как и счастливые семьи, многим похожи друг на друга. Поэтому о первом острове, где я побывал, хочется рассказать побольше. Этих островов сотни, и многие из них необитаемы. Они встают из синего моря – серые со скальными берегами, на мертвых, выжженных солнцем склонах холмов курчавится лишь низкий кустарник, да белеют в ложбинах и на побережье домики небольших деревень.

Когда яхта стала приближаться к обрывистым берегам Спроса, Андрей Данилов посмотрел в капитанский бинокль.

– Смотрите-ка, остров опоясывают какие-то стены, – воскликнул Андрей, – и церквушка в горах виднеется.

Я взял бинокль и долго разглядывал непонятный каменный забор, вдоль и поперек расчертивший бурые склоны Сироса. Что за делянки огораживал этот забор? Если это поля или пастбища – так там ничего не росло. Может быть, защита от паводковых вод, но почему тогда такая диковинная конфигурация участков? Такие ограждения мы потом видели и на других островах, но историю их происхождения нам никто толком не объяснил. Ну и хорошо: пусть останется хоть одна загадка греческих островов.