Шрифт:
Отец покинул родину двадцать лет назад, и я никогда не бывала в Такэда.
Я знаю этот городок лишь по стихам Хироси и Акико Йосая в сборнике «Песни гор Кудзю» и по рассказам отца.
Четыре стороны — все страны света —огородили цепью диких гори положили в серединупритихший городок Такэдаи неумолчный шум осенних вод.Такэда — неприступный город —как древний замок, врезанный в скалу,и лишь туннель, пронзая горы,вратами каменного замка служит,и не найти иных путей к нему. По обе стороны туннеляволною бело-серебристойиз века в век, из года в годколышется высокий мисканти сторожит в Такэда вход. [9]Я возвращаюсь на родину отца, которую никогда не видела и не знаю.
Меня тянет сюда. Меня манят и стихи местных поэтов, с которыми отец был знаком в детстве.
Такие, например:
И все шумит, шумит вода живая,с высоких гор стекая вниз,как будто горы, сердце открывая,всю нежность, затаенную в глубинах,выплескивают на гранит.9
Перевод стихов Н. Горской
И еще вот эти стихи Йосая влекут меня в горы Кудзю:
Такая нежность в сердце у меня,блаженство светлое такое,когда я вижу гору Кудзю,как будто славные учителяввели меня в свои покои.У нищего есть нищета,но если он об этом помнит,то сердце обратит к горам,и горы мудростью своейего утешат и наполнят.Проплыли вдруг по небесамлиловых низких туч большие стаии скрыли гору Кудзю-сан,и вот горы уже не стало —как будто путник без вести пропал.Я привела стихи о непокорном сердце. Но мое сердце никогда не противилось Вам, а если кому и противилось, то себе самому. Впрочем, это было даже не сопротивление, а нечто более печальное.
С той поры прошло уже три месяца. И я лишь «о покое молю» — для Вас. Действительно, нельзя же писать Вам такое письмо. Наверно, я пишу то, что хочу сказать самой себе, обращаясь к Вам. Может быть, я не допишу этого письма или, дописав, выброшу его в море.
Я пишу в холле. Мимо прошел бой, задернул шторы. В холле, кроме меня, только две супружеские пары — иностранцы.
Я взяла каюту первого класса, потому что не могу находиться среди большого количества людей. Мне неприятно. Каюта первого класса двухместная. Моя соседка — хозяйка гостиницы на горячих источниках Канкайдзи в Бэппу. Она возвращается домой из Осака от замужней дочери, только что родившей ребенка. Она сказала, что совсем там замучилась, хлопотала, помогала, не смыкала глаз, потому и решила поехать на пароходе, чтобы выспаться. И правда, эта женщина, вернувшись из столовой, сейчас же легла в постель.
Когда наш «Коганэ-мару» выходил из Кобэ, туда вошел иранский пароход «Звезда Суэца». Пароход необычного типа, таких раньше я не видела.
Моя спутница просветила меня, сказала — это грузопассажирский.
А я подумала — в какое время мы живем, даже иранские пароходы приходят в Японию…
Наш пароход удаляется все дальше и дальше от берега, от Кобэ, и горы за ним постепенно становятся темными, расплывчатыми. Сейчас осень, дни короткие, вечерние сумерки наступают рано. По репродуктору передали объявление службы морской безопасности (об азартных играх — на борту корабля они никогда не приводят к добру. К ответственности привлекаются даже пострадавшие).
Должно быть, ожидается крупная игра — в третьем классе едут профессиональные игроки.
Моя соседка заснула, и я пошла в холл. Здесь две супружеские пары, иностранцы, впрочем, одна женщина — японка. Ее муж не американец, а, кажется, европеец.
И я вдруг подумала — хорошо бы выйти замуж за иностранца и уехать далеко, далеко, за границу.
Подумала и удивилась. Какие дикие мысли! Наверно, толчок им дало путешествие на пароходе, но все равно думать о замужестве как-то очень уж неожиданно для меня.