Ho до Лениного дома они дошли без всяких приключений: подошли к калитке и остановились. За забором начал было рычать ротвейлер, но Лена цыкнула на него, и пес, узнав хозяйку, замолчал.

Молчал и Макс, пока Лена не приблизилась к нему вплотную и не прижалась к нему.

— Я… — Макс замялся, и Лена, подняв голову, посмотрела ему в глаза. — Я… ты мне очень нравишься, Лена…

В темноте не было видно выражение лица Лены, но Максу почему-то показалось, что Лена ждала не этих слов.

Макс и сам понимал, что не это он должен был говорить, но фраза «Я тебя люблю», уже готовая сорваться с его губ, в самое последнее мгновение была заменена другой, которая прозвучала… нет, не обидно, но как-то пусто.

Словно сказано это было не для того, чтобы выразить свои чувства, а лишь для того, чтобы что-нибудь сказать.

Макс уже хотел исправить ошибку и сказать то, что хотел сказать на самом деле, но щелкнул замок калитки, и Лена чуть отстранилась.

На улицу вышла Ленина мама — высокая женщина лет сорока в домашнем халате и тапочках.

— Лена, ты здесь? А я волнуюсь…

— Мам, это Максим. Макс, это моя мама, Галина Андреевна.

— Очень приятно. — Максим склонил голову.

— Мне тоже. Лена про тебя много рассказывала. — Голос у Галины Андреевны был приятным, говорила она негромко и внятно. — Максим, ты уж меня извини, но Лене завтра сдавать зачет, и я все-таки настою на том, чтобы она шла домой. Даю вам пять минут, но не больше, — шутливо-строгим голосом произнесла она и зашла во двор.

— До свидания, Максим, — сказала она оттуда, — думаю, в следующий раз у нас будет время пообщаться, но не сегодня. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи! — поспешил сказать Максим уже в закрывающуюся калитку и посмотрел на Лену.

— Давай завтра в кино сходим, — произнесла Лена.

— В кино? — удивился Макс.

— Ты не хочешь?

— Да нет, почему, можно в кино. Просто… ну, не знаю, я, если честно, в кино последний раз лет пять-семь назад был. Давай, конечно… а куда?

— Я у девчонок узнаю, где получше… я сама давно в кино не ходила. Ты мне завтра не звони, я когда домой приду, сама перезвоню.

— Я могу скинуть тебе или зайти…

— Не надо. Я сама позвоню, хорошо?

Макс пожал плечами.

Не звонить — это не сложно. Но почему она не хочет, чтобы Макс ей звонил, до этого ж не было никаких проблем.

Словно прочитав его мысли, Лена пояснила:

— Понимаешь, завтра Олег приезжает, мне надо с ним поговорить…

Макс опять помрачнел — упоминание об Олеге заставило его внутренне напрячься.

— Лен, а тебе с ним обязательно надо разговаривать? Скажи ему по телефону, чтобы он не приезжал больше… что он, не поймет?

— Не поймет. Я уже говорила ему… вчера… он попросился приехать и поговорить. Он днем приедет… Да успокойся ты, все будет нормально. Ладно, Макс, я пошла, а то завтра правда тяжелый денек будет.

Лена подошла к Максу и обняла его за шею; Макс обхватил ее талию руками, и они замерли в долгом и нежном поцелуе.

Руки девушки перебирали волосы Макса, гладили его щеки… Макс забыл обо всем на свете, сейчас его уже не волновал ни Олег, ни кто-либо еще.

Поцелуй длился минуты три, пока Лена сама не отстранилась от Макса.

— Все. Мне пора, — сказала она, поправляя примятую куртку и приглаживая слегка растрепавшиеся волосы, — завтра жди моего звонка.

Девушка чмокнула его на прощание в губы и зашла во двор.

— Спокойной ночи, Макс! — тихо прошептала она и закрыла калитку.

Из-за забора Макс услышал какую-то возню и возмущенный голос Лены:

— Фу! Барон, фу! Место!

— Спокойной ночи, — тихо пробормотал Макс и развернулся. Достал из кармана сигарету, закурил и пошел домой, думая о том, что для него завтра тоже будет тяжелый день.

Однако не успел он даже докурить сигарету, как мысли его сменились воспоминаниями о происходившем в парке, и настроение сразу изменилось. Теперь он уже не шел — летел с радостной улыбкой на лице, и на всей земле не было, наверное, человека счастливей его.

Они не обсуждали, что делать с убитыми Артемом и Сергеем: похоронить самим или отвезти куда-нибудь и анонимно сообщить в милицию…

Просто когда они приехали, Рита сказала, что к трупам она подходить не будет, и зашла через главный вход в здание, а Вампир произнес «В яму», и Ян, все поняв, не стал переспрашивать, а пошел помогать вожаку.