Вскоре Рэнди покинула спальню герцогини и отправилась на поиски Джеймса. Она обнаружила его в библиотеке, причем не одного – перед ним, чинно сложив на коленях руки, сидела женщина в синем платье и белоснежном фартуке – Ида Броуди. Она сидела неподвижно, с холодным и напряженным лицом.

Увидев входящую Рэнди, Джеймс сильно ударил ладонью по столу и воскликнул:

– Поражаюсь смелости, с которой действовала эта женщина. Мы не только обнаружили при ней мышьяк, но и сумели доказать, что яд добавлен в печенье. Мы отнесли печенье на конюшню, бросили крысе, та съела его и спустя несколько минут сдохла. И после всего этого злодейка еще смеет утверждать, что она невиновна!

– Я в самом деле ни в чем не виновата, – быстро вставила Ида. – Понятия не имела, что миндаль в банке отравлен мышьяком. Поищите лучше злоумышленника среди здешней прислуги. Порядок в доме настолько запущен, что подсыпать яд мог буквально любой.

Рэнди обогнула стул, на котором сидел Джеймс, остановилась сзади и положила руку на плечо мужа.

– Среди людей, которые служат в доме моей бабушки, нет ни одного предателя, мисс Броуди. А единственный человек, которому может быть выгодна ее смерть, это ваш хозяин, герцог Мейдстоун.

– На что вы намекаете? – надменно спросила Ида.

– На вашу преданность моему дяде Ричарду, которую вы проявляете на протяжении уже пятнадцати лет. Я уверена в том, что вы без раздумий выполните любой его приказ.

– Все эти годы я была в услужении у герцогини и не сделала ничего, что нужно было бы скрывать от нее или от герцога.

– Вы говорите, что не делали ничего предосудительного? – переспросила Рэнди. – А как тогда назвать ваши регулярные доклады моему дяде, в которых вы рассказывали ему о каждом поступке и каждом слове его жены? Неужели будете утверждать, что не шпионили за герцогиней? Или скажете, что в этом поступке тоже нет ничего предосудительного?

Джеймс чуть наклонился вперед и грозно уставился на Иду.

– Мне хотелось бы понять, зачем Ричарду Уэнворту нужно знать о каждом слове, произнесенном его женой, если сам он не стремится быть рядом с ней и не видится с Амелией месяцами, – сказал он. – А может быть, его интересовала вовсе не жена, а мачеха? Какие распоряжения, связанные с Мирандой Уэнворт, вы получили от него?

Ида вспыхнула и возмущенно ответила:

– Я не намерена обсуждать его светлость ни с кем, и в первую очередь с вами, милорд. Могу лишь сказать, что всегда была верной служанкой герцога Мейдстоуна и делала для него все, что было в моих силах. А что именно входило в мои обязанности, вас не касается.

Лицо Иды снова застыло. Поднимаясь со стула, она сказала:

– Если вы хотите обвинить меня в отравлении, я настаиваю, чтобы вы обратились к местным властям. Уверена, что ни один честный полицейский не найдет доказательств моей вины.

– Вы вообще очень уверены в себе, мисс Броуди, – заметил Джеймс. – Или надеетесь на то, что в случае чего его светлость вступится за вас?

– Никакого «случая» не будет. Ваши обвинения смехотворны. Доказательств того, что именно я подсыпала яд в миндаль, нет и быть не может, – с этими словами Ида повернулась и пошла к двери. – Прибытия констебля я буду ожидать в своей комнате.

Джеймс сердито вскочил на ноги, собираясь силой задержать Иду, но Рэнди остановила его.

– Пусть идет в свою комнату, – сказала она. – На улице сильная метель, и я сомневаюсь в том, что она рискнет бежать в такую погоду.

Джеймс ухватился за шнур колокольчика, свисавший вдоль стены.

– Я не хочу, чтобы эта женщина свободно перемещалась по дому. Нужно будет попросить Персиваля, чтобы он выставил возле ее двери охрану. Пусть сторожат Иду до прибытия констебля.

В эту секунду на пороге библиотеки появилась Амелия – бледная, испуганная, со слезами на глазах.

– Прошу вас, скажите, что это неправда! – воскликнула она. – Неужели Ида в самом деле отравила ее светлость? Неужели я навсегда потеряю свою самую близкую и единственную подругу?

– Насчет Иды все правда, тетушка Амелия, – ответила Рэнди, осторожно усаживая Амелию на стул, – но что касается Нана, то она должна поправиться.

– Про отравление мне рассказала Джарита, когда я зашла в спальню Миранды, – сказала Амелия, вытирая глаза носовым платком. – Мышьяк – очень опасный яд, Рэнди. Твоей бабушке нужен врач, причем немедленно. Правда, боюсь, что в такую погоду привезти сюда доктора будет просто невозможно.

– Абу хорошо знаком с ядами и знает, как лечить от них, – успокоила ее Рэнди. – Он поможет вывести мышьяк, которым почти четыре недели травили бабушку. Очевидно, ее болезнь началась в тот день, когда в прошлом месяце от Иды пришла посылка с миндальным печеньем.

– Значит, у бедной Миранды и в помине не было никакого гриппа, а знак внимания со стороны моей служанки оказался прелюдией к убийству! Не сомневаюсь, что отравить печенье приказал ей мой муж, – Амелия передернула плечами и заплакала, причитая сквозь слезы: – О боже, ведь значит, что и я сама виновата. Если бы я нашла в себе силы не видеться со своей единственной подругой, Ричард ничего не мог бы против нее сделать!