– А как Харди?

Кейдж сообщил ей о том, как молодой детектив в одиночку чуть не ворвался в автобус, в котором засел Копатель.

– Скажу тебе, он словно смерти искал и только в самую последнюю минуту одумался и побежал к укрытию. Думаю, решил пожить еще годик-другой.

«Лен Харди, еще один подмененный ребенок. Прямо как я», – подумала Лукас.

– Эванс там? – поинтересовался Кейдж.

Лукас огляделась и удивилась, что доктора нет.

– Должно быть, он наверху, в лаборатории.

– Найди его и порадуй хорошей новостью. И поблагодари.

– Обязательно. И Тоубу позвоню.

– Мы с Паркером вернемся минут через сорок пять.

Когда Лукас закончила разговор, заместитель директора сказал:

– Я еду на Эспланаду. Кто там главный?

Она чуть было не сказала – Паркер Кинкейд, но вовремя спохватилась:

– Спецагент Кейдж.

– Должна состояться пресс-конференция. Я проинформирую директора. Возможно, он тоже захочет выступить.

В лаборатории доктор Джон Эванс закрыл крышку сотового телефона и выключил телевизор.

Значит, Копателя убили. Если верить репортерам, обошлось минимальным количеством жертв – не как при расстреле в метро и на яхте. Однако по телевизору Конститьюшн-авеню напоминала зону боевых действий – дым, сотни карет «скорой помощи», люди прячутся за машинами, деревьями и кустами.

Эванс надел парку, засунул в рюкзак тяжелый термос, а рюкзак перебросил через плечо. Пройдя по пустынному коридору, он остановился у лифта и, чтобы сориентироваться, посмотрел на план-схему здания. Его палец был уже на кнопке «ВНИЗ», но он не успел нажать – его окликнули:

– Привет.

Доктор обернулся и увидел, что кто-то идет к нему от другого лифта.

– Привет, доктор. Слышали?

Это был детектив Харди. Его пальто было в пятнах и копоти. На щеке виднелся порез.

Эванс улыбнулся, но чувствовал он себя неловко. Ему вспомнилось, как час назад Харди чуть ли не открытым текстом обвинил Эванса в том, что тот придержал информацию об убийце. Доктор нажал на кнопку «ВНИЗ». Дважды.

– Только что посмотрел новости, – ответил он.

Сдернув рюкзак с плеча, Эванс начал расстегивать молнию.

Харди отсутствующим взглядом посмотрел на рюкзак.

– Ну, скажу я вам, наболтал я тут лишнего. Хотел добраться до этого парня, был немного не в себе.

– Угу.

Эванс залез в рюкзак и достал термос. Харди непринужденно продолжал:

– Он чуть меня не прикончил. Дал-таки мне жару. Я был от него метрах в десяти. Видел его глаза, ствол автомата. Да… Я внезапно ощутил настоящее счастье, что жив.

– Бывает, – заметил Эванс. – Где же лифт?

Харди взглянул на металлический цилиндр.

– Кстати, не знаете, где агент Лукас?

– По-моему, внизу, в вестибюле, – ответил Эванс, отвинчивая колпачок термоса. – Разве вы там не проходили?

– Я вошел через гараж.

Доктор открыл термос и поднял голову: ему в лицо был нацелен черный пистолет с глушителем.

– Мне очень жаль, – сказал Харди, однако в его голосе не было и капли сожаления.

Эванс уронил термос. Кофе вылился на пол. Последнее, что увидел доктор, была вспышка выстрела.

Агент был молод и еще трепетал от сознания того, что работает в ФБР. Поэтому он нисколько не возражал против дежурства на посту охраны в новогоднюю ночь.

К тому же на его коллеге Луиз были облегающая синяя кофточка и короткая черная юбка. Луиз с ним флиртовала. Вообще-то она рассказывала о своей кошке, но язык тела подсказывал ему, что она заигрывает.

Агент не спускал глаз с десяти телемониторов. Луиз, сидевшая слева, наблюдала за десятью другими. Изображения на экранах менялись каждые пять секунд.

Взвыл сигнал внутренней связи. Агент нажал кнопку.

– Да?

– Детектив Харди из Полицейского управления. Работаю с Маргарет Лукас.

– По делу о расстреле в метро?

– Точно.

Легендарная Маргарет Лукас. Агент нажал на кнопку и развернулся лицом к двери.

– Чем могу помочь?

– Боюсь, я заблудился, – ответил Харди. – Ищу лабораторию документов.

– Документов? Седьмой этаж. Из лифта – налево.

– Спасибо.

– Что это? – вдруг вскрикнула Луиз. – Смотри, что это?