Впрочем, это было уж слишком! Ни у одного двуногого не хватило бы терпения, а уж тем более садизма, чтобы в течение стольких тысячелетий созерцать мучения своих ближних. На такое зверство был способен только Господь и его подручный, господин Люцифер. Прекрасный тандем! Люди были только цементом, фундаментом и содержимым ада, но не его идеей как таковой. Да и не только люди. Легион бацилл, эритроцитов и гонококков, мириады живых клеток — в добавление к железным: казенным — укрепляли и без того нерушимое единство ада и его частей. Жандармерия легких, полиция нервов, регулярные доносы органов чувств, одиночная камера сознания… Божественная, дивная гармония! Лучше и не пригрезится.

Никто не принадлежит самому себе в аду… Личность? Сплошная казенная собственность! Или природная. Человек, инвентарь ада, тебе оставлено лишь одно: знать, что ты живешь в аду, принадлежишь аду. Ты поделен между бациллами и обществом, ты — раб! В клетках протоплазмы, в клетках домов, в клетках кварталов, клетках городов и деревень, в клетке страны, в клетке континента, в клетке планеты. Вплоть до космической клетки и Метагалактики, замкнутой на самой себе.

Наслаждайся гармонией; свирепым благолепием природы, очередной мудростью адского начальства, диалектикой перехода стрептококка в черта, взаимосвязью сверху донизу, от круга первого до самого Владыки Ада, его смрадных пастей. Восхищайся мудростью вирусной паутины, твердостью стенок котлов, натуральностью пламени и запаха серы, достоверностью боли, своей и чужой. Наша тюрьма всеобъемлюща. Настолько тотальна, что самые благоразумные предпочитают принимать ее за что-либо иное. Бесконечность ли, материю с энергией, Дао, Хаос, вшивое «я» или «Я» с большой буквы, сочетание дхарм, стихий или субстанций… За много тысяч лет существования ад нашел достаточно эпитетов и титулов, адвокатов и глашатаев, трубадуров и бардов, этих ебаных певцов гармонии природы, борцов за человечество с заглавной буквы «Че», звучащей гордо…

Нет, никак, никак нельзя делить все население родного ада столь прямолинейно, на мучеников и чертей. К примеру, декораторы, какой-нибудь маэстро Фаустовский или Федя Петин… Не черт-с! Руки у него чисты, не шуровал по топкам. Но и не мученик — а творческий работник. Декоратор ада, он поет о красоте природы, о ее щедрой мудрости, простоте человеческих чувств (в котлах, на вилах)… Сплошная лирика! Зеленый цвет травы над черно-красным адом, маскировочный халат гуманности на волосатых туловах чертей. И — белые перчатки на когтистых лапах! Маэстро Щи-почем с его гражданской лирикою ада. Плюс Иссуковский с деревенскою. И эти сучки, нео-молодчики, вся эта шобла носителей кукишей и лизателей жоп.

Декораторы слова. Декораторы звука (крики должны быть музыкальны!). Декораторы разномасштабных котлов. За столько-то лет набили руку! И даже совесть появилась, профессиональная. Когда от души поработаешь, то издали не отличишь, где черт, где мученик, где дом, где котел… Мастера! Мастерицы! Заботливо растят учеников себе на смену: наука честной подлости теперь в цене. Техническая эстетика требует декораций. Повсеместно, заказ за заказом. Черти наших дней велели «гуманизм» — тут только успевай, выдумывай, преображай, твори!! Двери настежь: маскируй получше!

А лизософы?.. Также как и декораторы. Не черти и не мученики. Правда, к чертям заметно ближе (декораторы — те ближе к мученикам, ведь у свои муки, муки творчества, не так-то просто выдать черное за белое, нужно вдохновение-с!). Черти со спецобразованием не прочь пофилософствовать, когда процесс идет нормально: о познаваемости мира, о причинности и закономерности, о качественных переходах. Мол, каждому Диалектика и вилы — этим, с рожками. Котлы и метафизика — двуногим, без хвостов. Все так продуманно, так философски-мудро!

Провокаторы — вот было нужное, самое точное слово. Все остальное лишь маскировало, все эти многотомные собрания сочинений, картиночки в рамках и без, поучения философов и музыкальные опусы номер такой-то.

Лирическая провокация. Плюс этическая. Провокация логическая… На все вкусы! Полною колодою в аду разложены: Совесть, Долг, Человек, Прогресс, Заветы, Истина, Искусство, Ум, Честь. Обоснованно, с примерами (из жизни и романов), с многовековой традицией. От колыбели — и до старости.

Основы ада — на сознательности мучеников. Программа маскировки: наука, искусство, развлечения, мораль. Все это направлено, подстроено, пущено по нужному руслу — Люциферову — «так, как надо», «как и должно быть», «в соответствии с закономерностями ада». Ведь чертовой команде Люцифера мало котлов, вил и прочих весомых атрибутов материи. Они хотят заполучить еще и душу. Собственно, душа-то им и нужна, рогатым, ради нее они стараются всем скопом, ради этого трудится весь Люциферов аппарат.

Отказ от «я», отказ от свободы, признание ада за бытие, утверждение лика Люцифера в сердце — вот что было надо им, всем этим пахнущим серою, рогатым с вилами и декораторам с пером и кисточкой, всем этим лизософам-теоретикам и бесам-практикам. Неудивительно, что мученики становились метафизиками: вода в котле либо кипит, либо заморожена, вилы либо воткнуты в тебя, либо пока что только в соседа. И столь же понятны диалектические методы познания, которые так наглядно демонстрировали черти своим подопечным в аду.

Например, подогревая котельную воду градус за градусом, философски-отечески поучать: «Следите за качественным переходом». И как только вода закипит, бросить туда парочку-другую жертв, для наглядности (и, естественно, лучшего усвоения материала). Диалектичною была и следующая процедура: сначала с подопечного сдиралась кожа, и он становился как бы не «самим собой», отчужденным от собственной кожи (термин придумали лизософы). Затем кожа снова напяливалась на жертву, пришиваясь суровыми нитками к мясу. «Отрицание отрицания» — так называли лизософы этот трудоемкий и сложный по исполнению процесс. Его демонстрировали на лекциях по диалектике, читаемых каким-нибудь особо важным чертом-лизософом.