– А кто глава рода? – поинтересовалась Элоэ.

– Разве вы не знаете? – спросила миссис Деранж. – Разве ваш отец не интересовался прошлым своей семьи?

– Боюсь, что нет. Он всегда думал, что он шотландец. Сейчас он вернулся в Сатерленд, [1] где жили его отец и дед, и где, как он считает, находится его дом.

– Так вот, я потрудилась проследить корни этой семьи до первого колена, – продолжала миссис Деранж с удовлетворением. – Главой рода является Дюк де Ранж-Пужи. Вы, конечно, понимаете, что приставка «де» слилась с именем во времена Нового Света и получилась фамилия Деранж. Это очевидно. Не вызывает никакого сомнения, что все мы являемся прямыми потомками ветви де Ранж, которая уходит своими корнями в Шарльмейн. Я связалась с герцогиней, матерью герцога, и она не только признала нашу ветвь, но и готова нас приветствовать у себя.

Миссис Деранж сделала многозначительную паузу. Элоэ, чувствуя, что от нее чего-то ждут, воскликнула:

– Как замечательно для вас!

– А я об этом и говорю. Это величайшая возможность для Лью. Вы должны повлиять на нее и объяснить, что это значит для девушки. Она, возможно, к вам прислушается, потому что вы молода. Молодежь обычно не интересуется своими предками, но я считаю, что такие вещи имеют большое значение.

Позже Элоэ узнала, что это был всего лишь один из тех многих аспектов, в которых, по мнению миссис Деранж, Элоэ должна была влиять на Лью; но на Лью все это не производило никакого впечатления.

– Дребедень, – говорила она, когда Элоэ послушно начала с ней разговор о семье Деранж. – Надеюсь, ты не прислушиваешься ко всей этой чепухе, которую несет моя мама? Она раскопала все это только лишь из-за того, чтобы выдать меня замуж за дюка. – Последнее слово Лью произнесла с очень сильным американским акцентом – «дук».

– Выйти замуж за герцога! – воскликнула Элоэ в изумлении. Мысль о том, что за интересом миссис Деранж к генеалогическому древу семьи может стоять, ей не приходила в голову.

– Ну да, конечно. Она хочет оторвать меня от Стива Вестона, потому что ей мерещится, что он охотится за моими деньгами, и она не нашла ничего лучшего, как вынуть из мешка этого французского «дука».

Элоэ глазела на нее, не зная, что сказать.

– Не то, чтобы у меня была особая аллергия на «дуков», – продолжала Лью, намазывая ногти ядовито-малиновым лаком для ногтей. – Я не прочь стать герцогиней, хотя считаю, что быть английской герцогиней солиднее, чем французской. А ты как считаешь?

– Думаю, да, но это потому, что я сама англичанка, – ответила Элоэ. – Но француз может считать, что его герцогский род должен главенствовать над остальными, так как его корни ведут к первому поколению. Предполагаю, так же обстоит дело с титулованными особами в Испании или Германии.

– Скажем, они уже там есть, – подхватила Лью почти с восхищением. – Но поскольку в Америке нет еще дуков, то у нас это считается клевой штукой, я тебе доложу. – Она посмотрелась на себя в зеркало и улыбнулась. – Герцогиня де Ранж-Пужи. Звучит классно, не правда ли? Мама сделала фотографии замка, в котором они живут. Он называется Шато Пужи. Потрясно, я тебе скажу.

– Ты действительно думаешь, что сможешь выйти замуж за человека, которого никогда не видела? – поинтересовалась Элоэ.

– Почему бы и нет? Если я не могу выйти замуж за кого хочу, то моим мужем может быть как французский «дук», так и кто-либо другой. Кроме того, я всегда смогу быть сначала герцогиней, а потом уже миссис Вестон.

– Лью, ты не можешь говорить такое всерьез, – произнесла Элоэ с ужасом в голосе.

– Я что, тебя шокировала? – Лью отложила лак для ногтей. – Вот так так! Какие мы нежные. Ну, положим, я сгущаю краски больше, чем требуется. Естественно, я не выйду замуж за «дука», если он окажется некрасивым и мне не понравится. Но, уж конечно, по уверениям мамы, он Апполон, Кларк Гейбл и Эрол Флин, все вместе взятые.

– А он хочет на тебе жениться, ни разу не увидев тебя?

– Это мамина проблема. – Лью пожала плечами. – По ее представлениям, французы всегда исходят из матримониальных соображений, вступая в брак, а фамилия де Ранж будет довольно неплохо смотреться на фоне нескольких миллионов добротных американских долларов. Именно поэтому, я полагаю, герцогиня Даугер, или как она там себя называет, и моя мама всегда держат связь друг с другом, в связи с чем федеральная почта работает круглосуточно. Во всяком случае, вот почему я здесь и готова сидеть и ждать, чем все это закончится.

– А как же Стив Вестон?

– Мне кажется, я действительно схожу по нему с ума. – Довольно жесткое выражение лица Лью смягчилось на какой-то момент. – Но, может быть, мама права, и он положил глаз на мои доллары. Не так уж просто, будучи богатой наследницей, не думать о том, что все пытаются запустить руку в твой банковский счет. Поэтому, если в тебе есть хотя бы малая толика практичности, ты уже думаешь: «А почему бы не продать себя по самой дорогой цене?»

– Я думаю, что на самом деле ты так не считаешь. Я думаю, что ты такая же, как и все другие девушки, Лью. Ты хочешь любить того, кто любит тебя. Ты хочешь быть любимой из-за самой себя, и если ты подождешь какой-то период, ты встретишь достойного человека.