"ЗАВТРА". У нас в стране были периоды, когда статистика находилась на высоте?

В.С. Конечно. Это практически вся вторая половина XIX века и 30-е—50-е годы прошлого века. Даже великий наш сатирик Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин, занимая пост вице-губернатора, занимался статистикой, участвовал в переписях. Антон Павлович Чехов был статистиком, его книга "Остров Сахалин" — это статистическая работа. Вообще, статистика — это огромная работа. Потому что вы должны не просто сказать, что в России население 142 миллиона человек — вы должны так всех переписать, чтобы зримо узнавать каждого из них. А когда нам говорят: вы плохо переписали, приписывали, не вписывали и так далее, что у нас 145 миллионов или, наоборот, 140 — это всё болтология, а не статистика. И такая болтология сегодня выдается за статистику в 9 случаях из 10.

"ЗАВТРА". А переписи советского времени?

В.С. За исключением переписи 1937 года, которую постигло несчастье, все эти документы были достаточно мужественными образцами жанра, которые объективно отражали происходящие в стране процессы и противостояли тем измышлениям, которые громоздили вокруг неё зарубежные "доброжелатели". Так вот, сегодня у нас статистика строится не на подсчетах, а на расчетах. Берётся любая точка, от которой по произвольной формуле всё экстраполируется в настоящее и будущее. Вы приносите в кабинет реальную, трудовую цифру, а его хозяин говорит: "Знаем мы, как вы там считаете…" — и даёт дальше другую, более удобную для себя и для начальства цифру. Вот что происходит. А я среди подлинных статистиков, при всем своем критическом отношении к людям, никаких фальшивомонетчиков не встречал.

"ЗАВТРА". Да, для большинства наших руководителей главное — не интересы дела, а пиар. Они считают, что образ действительности можно навязать любой, а дальше — хоть трава не расти. Но это еще возможно, когда у людей есть хоть какая-то уверенность в нынешнем дне и какая-то надежда на завтра. А сейчас у нас на дворе кризис. Каким он видится через волшебный кристалл современной статистики?

В.С. Знаете, я всю жизнь занимался измерениями и подсчетами, поэтому о том, что невозможно измерить и подсчитать, говорить не могу. Кризис должен быть прежде всего измерен и подсчитан, у него должны быть какие-то определенные параметры. А у нынешнего кризиса никаких вразумительных параметров нет: ни по источникам происхождения, ни по формам проявления, ни по возможным последствиям. Так о чем мы говорим?

"ЗАВТРА". Фондовые рынки падают…

В.С. Индексы фондовых рынков и курсов валют, весь "форексный" рынок — фальшивые и, скорее всего, даже мошеннические параметры кризиса. Они отражают интересы отдельно взятых групп людей, которые на этих рынках крутятся, но не интересы всей экономики и не интересы остальной части населения. Следовательно, надо бы начинать с пересмотра всех этих индексов, чтобы мы могли знать, что представляют собой не 30 компаний по индексу Доу-Джонса, их издержки, продажи и прибыли, но всех участников мирового рынка, а это около миллиарда предприятий, из них примерно 50 тысяч крупных и крупнейших компаний.

Если бы всё это учитывалось, лживость, причем намеренная лживость нынешних фондовых индексов и валютных курсов стала бы очевидной для всех. И когда индексы Доу-Джонса говорят вам о том, что надо активы продавать, на самом деле их надо покупать, и наоборот.

"ЗАВТРА". Что китайцы сейчас, на фоне кризиса, благополучно и делают…

В.С. Что китайцы и делают. Но не только китайцы, и не это главное. Главное вот в чем. Если бы "группа Доу-Джонса", назовем её так, хотела что-то вразумительно отрегулировать, она бы прежде всего занялась инвентаризацией своих активов. Но ведь этого не происходит! Реальные активы скрываются, фальшивые банкротятся, и на этом, именно на этом сегодня делаются многомиллиардные состояния.

"ЗАВТРА". Всё это происходит при стремительном росте денежной, прежде всего долларовой массы.

В.С. Конечно. Но ведь вам никогда и нигде не назовут официально паритетный курс национальной валюты к тому же доллару. Обменный есть на каждом углу, а паритетного — нет. Не подсчитан. Потому что, во-первых, Америка не раскрывает свои активы — не с чем сравнивать. А во-вторых, мы не знаем, что творится в нашей собственной экономике, где, что и кому принадлежит — нечего сравнивать. Вы что, думаете, это всё — случайность?

Знаете, за что знаменитого Кейнса прогнали в 1944 году с Бреттон-Вудсской конференции? За то, что он сказал: хорошо, вводите доллар как международную валютную единицу. Но — как международный доллар. Красьте его по-другому, чем доллар национальный.

"ЗАВТРА". Товарищ не понял…

В.С. Да, не понял. Но тогда резервация национального и международного доллара имела бы разнонаправленные векторы движения, а не один и тот же, что мы наблюдаем последние 50 лет.

"ЗАВТРА". Сорос тоже недавно предложил перейти к новой мировой валюте на основе SDR.

В.С. Нет, SDR, или специальные права заимствования — это такая карманная валюта МВФ, которая устанавливается, в общем, так же произвольно, как обменный курс доллара. А я говорю о реальном курсе на основе паритета покупательной способности (ППС) национальных валют. Ведь если вы не имеете знания о паритетном курсе, вы будете работать в ложной системе координат, а это всё равно, что стрелять из кривого ружья.