— На Урале до сих пор вас вспоминают…. Так и говорят: «Школа Вальгана», — вставил Уханов.

— Смотри! Дело серьезное… — Бликин не договорил. — Сергей Васильевич, — засмеялся Вальган, — я же не ребенок из детских яслей, я же взрослый товарищ!..

— Как будешь выполнять заказ!

— Мобилизуем инструментальные цехи.

Наконец речь зашла как раз о том, что волновало Бахирева. Он решительно кашлянул и врезался в разговор:

— Инструментальные цехи не справляются с внутризаводской работой. Заводской станочный парк недопустимо запущен.

Вальган скользнул по его лицу удивленным, отстраняющим взглядом и поспешно перебил:

— Добавим в инструментальный людей. Вы читали в «Правде» о нашем фрезеровщике Сугробине? В январе на сложнейших новых моделях триста процентов нормы!

Реплика Бахирева выпала из беседы, как непроизнесенная.

Вальган рассказывал о Сугробине:

— Молодой парень, а любое уникальное задание берет играючи, с одного маха! Как призовой конь — любой барьер! Вот какой молодняк воспитываем.

Что-то в интонациях директора не нравилось Бахиреву: казалось, Вальган и щеголяет Сугробиным и старается загородить широкой спиной фрезеровщика заводские неполадки.

Беседа гладко текла от темы к теме.

«О чем они говорят? — все силился и не мог Бахирев уловить основного стержня беседы. — Зачем приехал на завод секретарь обкома?»

— Не забывайте, что за мартом идет апрель! — говорил Бликин, подняв кверху худой палец и улыбаясь. — А за апрелем полагается май!

— Кто же об этом забывает? — засмеялся Вальган. — Выйдем в предмайское соревнование на первое место! И «Красному Октябрю» поможем, и область поднимем, и чугунную решетку отольем, для сквера. Все сделаем, если «Октябрь» авансирует нам металл в счет будущего квартала!

— Опять пошел выпрашивать! — прищурился Бликин.

— Так у нас же траки! В шихтовке недополучаем марганцевых сталей. Из чего нам делать траки? Пусть меня бог научит!

— Без бога обойдешься! И так всю область обобрал ферромарганцем.

— Без бога обойдусь, Сергей Васильевич, без вас — нет…

Разговаривая о трудностях с металлом, все замалчивали большую потерю металла браком.

«Скажу. Это ж главное зло, — думал Бахирев. — хотят не хотят, а надо сказать».

Он подергал себя за вихор и пробубнил:

— Интересен подсчет брака в тоннаже за месяц. Брак по одним гильзам — тринадцать процентов. Из каждых ста тонн металла тринадцать прямиком в брак!

Вальган метнул на него мгновенный яростный взгляд и заговорил быстро, весело, торопясь увести Бликина от опасной темы:

— Брак в целом по заводу за месяц снизился на шесть процентов. Бывало, в старое время, литейщик приходит наниматься к хозяину. Хозяин спрашивает: «Брак делаешь?» Тому охота попасть на работу: «Нет, господин хозяин, я работаю без брака». — «Брака не делаешь? Ну, тогда отправляйся ко всем чертям! Если литейщик брака не делает, значит он либо врет, либо вообще ничего не делает. Мне такие литейщики не нужны…»

— То, брат, другие годы были, — сказал Бликин, забыв о Бахиреве.

— Да… И у нас были годики по металлу! — вздохнул Уханов. — Бывало, лежит на складе, бери — не хочу! А теперь выбрали месячный металл. «Чермет» говорит: «Стоп!» И крутись, как знаешь!

Снова Бахирева, как щенка, вышвырнули из беседы. Снова он оказался в глупом положении человека, поющего не в тон.

Вальган теперь уселся так, что затылок его очутился перед Бахиревым. Главный инженер видел смоляной кудрявый висок директора, край мясистого, розового уха, крепкую шею с синевой бритья у затылка. Этот висок и шея как бы изолировали Бахирева от других. Бахирев сам чувствовал бестактность своего поведения, но это его не останавливало.

Он вытянул шею и с мрачно упрямым выражением выглянул из-за директорского уха. Явно не к месту, как всегда монотонным, а сейчас особенно занудливым от неловкости голосом он проскрипел:

— Авансируют или не авансируют назавтра металл — это не решит главных вопросов… Брак, кадры, а также то, что оборудование на заводе давно устарело, — вот главные причины!

Вальган крякнул от досады и резко повернулся в кресле:

— Причины! — быстро заговорил он. — Что мы тут будем выкладывать причины! Ну, перечислю я причины! Вот, мол, какой Вальган умный, все причины знает! Что нам тут перед Сергеем Васильевичем умничать! Причины надо не перечислять, а устранять!

Жар ударил в лицо Бахиреву. В третий раз отщелкала его ловкая рука Вальгана.

— И мы их устраним, — утверждал директор. — Но сейчас мы идем на расширение программы. Нам сейчас как никогда нужна помощь по металлу.

Он продолжал говорить, но горячий глаз его теперь то и дело косился на Бахирева с затаенным и яростным выражением.

Бахирев понимал ярость Вальгана: директор не хотел демонстрировать перед Бликиным своих болячек. Но непонятно было: почему ничем не реагировал на слова Бахирева секретарь обкома? Потому, что не считал нужным обострять разногласия между директором и главным инженером? Или просто потому, что Вальган умело держал разговор в своих руках?