Я быстренько облачилась в темно-синюю рубашку, поверх нее надела черный, кожаный корсаж под грудь, на шнуровке (что там у него внутри? Такой жесткий!) и такие же наручи. Нацепила брюки, и заправила их в высокие сапоги на соответственно высоких каблуках. Жаль не шпильки, но видно таких тут не делают. Образ довершила шпага, которую я прикрепила к поясу. Ну, все, готова!

Я вышла из своей каюты и отправилась к Санару. Судя по его вытянувшемуся лицу — успела!

— Ты это имел в виду, когда сказал, что я должна выглядеть «не такой безопасной и благонадежной»? — спросила я, пристукивая каблуком.

— А, ну, в общем-то, нет, но ты… соответствуешь, — сообщил Санар, подобрав челюсть.

— Рада это слышать! Ну, что готов переодеться?

— А… может…

— Уговор дороже денег!

— Но…

— Кажется, капитан должен всегда держать свое слово… — щегольнула я знанием кодекса. Санар разве что зубами не заскрипел. Видимо, очень сильно пожалел, что когда-то посвятил меня в тонкости кодекса.

Я же тем временем по-хозяйски осмотрела его фигуру, прикидывая размер. Однако уж что-что, а телосложение у него хорошее. Надо отдать должное, есть и плюсы в пиратской карьере! Через пару мгновений аккуратная стопочка вещей лежала у него на кровати.

— Прошу, — куда же без ехидства?

Я удалилась.

Ждать пришлось так не долго, что мне даже показалось, что он, сейчас скажет, что отказывает от всей этой авантюры с переодеванием. Однако я опять ошиблась. Появись он в таком виде у нас в городе, все девушки попадали бы штабелями к его ногам! Ну, чисто Бог, сошедший прямо с Олимпа на грешную землю!

Белоснежная рубашка, не застегнутая на пару верхних пуговиц, широкие рукава, с не застегнутыми манжетами. Черные брюки, как говорится «воблипочку» (угадала с размерчиком). Широкий ремень с поблескивающей пряжкой, к которому он уже приспособил свой колюще-режущий арсенал. Ножны с неизменным грозным дувуручником перекинуты через плечо, и пистолет за поясом. Картину портили только давным-давно сношенные сапоги. Я без обиняков подошла ближе и придала им новый вид. А красивые когда-то были сапоги! Выпрямилась, еще раз осматривая его с ног до головы, расстегнула еще пару пуговиц на рубашке и застегнула манжеты.

— А ты с банданой не расстаешься никогда? — спросила я, с досадой глядя на черный лоскут ткани.

— С чем?

— Головной убор.

— А что?

— Ну, хоть бы для прогулки по суше сменил имидж!

— Что сменить???

— Тебе не надоело спрашивать меня о всякой ерунде?

— Чем тебе мм… бандана?… не угодила?

— Своим наличием.

Не надолго задумавшись, Санар все же стянул ее с головы.

— И что так лучше?

Черные, как смоль, кудри упали на лицо, рассыпались по плечам.

— Гораздо лучше! — резюмировала я, залюбовавшись его лицом. — Теперь можно и на сушу!

Я подхватила сумку и первая вышла из каюты, Санар с некоторым опозданием вышел следом. Наше триумфальное явление народу, в лице команды, стало последней каплей, переполнившей чашу терпения Санара.

А порт ничего так себе, средневековый городок, с деревянно-каменными домами. Пристань не слишком большая, но для их времени и то хорошо, да и вряд ли этот остров настолько часто посещается.

— Какого дьявола я согласился на этот маскарад! — прорычал Санар, идя по палубе к трапу.

Послышался одобрительный свист и смех. Команда развлекалась во всю.

— Упокойся, это не тебя приветствуют, а меня. О тебе они побеседуют позже, когда ты уйдешь! — я лучезарно улыбнулась пиратам.

— Снимаю шляпу, мадмуазель! — Сатли склонился предо мной. — Прошу!

Передо мной колыхалась узкая дощечка являвшаяся трапом. Я озадачено уставилась на это чудо человеческой мысли. Я, конечно, верю, что пираты спокойно пользуются такими средствами связи с сушей, но без привычки, да еще и море не очень-то спокойное сегодня…

— Чего стоим? — ядовито спросил Санар.

— Кого ждем? — эхом отзывалась я, прикидывая, как бы все же попасть на землю.

— Вообще-то ждем тебя, — проинформировал меня Санар.

— Это просто выражение такое. Отвечать на этот вопрос не надо, — задумчиво ответила я, забыв даже съязвить.

— Нет, ну чего стоишь?

— Прикидываю, как спуститься и не свернуть себе шею. Ну, хотя бы не искупаться, — чтобы там ни говорил Санар, но честность лучшая из благодетелей.

— Эх, женщины! — с укоризной сказал Санар, выражая этим самым все свое отношение по поводу женской пригодности к жизни.

Высказав свои мысли, он без особых усилий подхватил меня на руки, и через секунду я оказалась уже на земле, по крайней мере, над ней. Команда встретила сии действия капитана бурным ликованием, улюлюканьем и гоготом. Больше всего веселился Сатли, на которого я тут же обрушила небольшой поток воды. Пират мигом присмирел, Санар тоже видимо удовлетворился местью.