Вернувшись в постель, я долго лежала без сна. Чем больше я думала, тем больше соглашалась с Дэвидом, что мы бессильны против Вернона Куэйла до тех пор, пока Элинор остается у него в заложницах. Почти на заре в мой утомленный мозг пришла мысль, что, возможно, самое лучшее будет для меня и Дэвида пожениться и уехать к нему домой в Линкольншир, попытавшись там забыть о всех наших огорчениях и сердечной боли. Я спрашивала себя, сможем ли мы вычеркнуть их из памяти. Но сон наконец сморил меня.

Хотя мне почти не удалось поспать, в шесть часов я уже была на ногах и готовила себе завтрак, когда почтальон принес мне письмо от леди Гэскуин. Она дважды писала мне после моего возвращения, всего лишь пару страничек, заполненных новостями и сплетнями, но тон, впрочем, всегда был очень дружеский и теплый. Я не знала, радоваться ли мне этим письмам, потому что хотя мне было дорого самое незначительное известие об Адаме, разумом я понимала, что будет куда лучше, если моя дружба с Гэскуинами тихо увянет.

Однако уже самые первые строчки этого письма заставили меня вздрогнуть.

"Милая моя Джейни!

Вчера к нам приходил тот ужасный человек, про которого ты рассказывала, – Вернон Куэйл. Ах! При воспоминании у меня по коже пробегают мурашки. Я ни за что бы не приняла его, если бы не подумала, что его визит каким-нибудь образом может быть связан с тобой. Его приняли я и Чарлз, но он спросил, нельзя ли ему поговорить с Адамом. Никогда, никогда за всю свою жизнь я не видела человека, который одновременно кажется таким равнодушным и уверенным в себе.

Моя дорогая, как только Адам вошел в комнату, я сразу почувствовала, что он весь ощетинился в присутствии этого человека, хотя, конечно, не мог его видеть. Голосом, который меня напугал, Адам спросил:

– С Джейни все в порядке?

Но этот болезненного вида тип ничего не ответил, просто смотрел, уставившись пустыми, странными глазами. Он продолжал молчать даже тогда, когда Адам, а потом Чарлз спросили, что у него за дело. Наконец ужасные глаза сфокусировались, и он пробормотал:

– Итак, видение моей дорогой жены было совершенно верным. На Гаити у вас есть враг, мистер Гэскуин.

Ну, не странное ли заявление? Я уверена, что этот человек – сумасшедший. Через несколько секунд Адам рявкнул: "Что вам нужно, Куэйл?", а тот улыбнулся и ответил: "Всего лишь вернуть вам зрение, мистер Гэскуин. Сегодня новолуние. Вы начнете видеть прежде, чем наступит полнолуние". Затем он пожелал нам приятного дня и удалился, не дожидаясь, когда его проводят.

Адам и Чарлз отнеслись ко всему этому как к совершеннейшей ерунде, чем она, по всей видимости, и является. Но, Джейни, неужели с моей стороны неправильно цепляться даже за крошечную надежду, что мой сын будет исцелен? Даже если это произойдет с помощью существа, от вида которого кровь стынет у меня в жилах? Но я начинаю писать уже полнейшие глупости. Прошу прощения за бестолковый стиль моего послания.

Как у тебя идет дело с покупкой фермы Кэтлингов? Надеюсь, что хорошо…"

Остальная часть письма была посвящена ответу на мое предыдущее письмо и разным сплетням. Я быстро его проглядела и снова вернулась к началу. За день я, должно быть, прочла его десяток раз, и когда отправилась к Дэвиду, чтобы выяснить, не нуждается ли он в моей помощи, то знала его буквально наизусть. Рози была там и находилась на страже. Она поведала мне, что мистер Хэйуорд повредил себе ногу, лежит в постели, однако если ему срочно потребуется моя помощь, то она немедленно меня известит.

Я обрадовалась тому, что мне не нужно встречаться с Дэвидом, потому что мне ужасно не хотелось рассказывать ему о письме леди Гэскуин. Правда состояла в том, что я испытывала радостное возбуждение, хотя и смешанное с чувством вины, росток надежды, которого я стыдилась, ибо он пробивался из темной и нездоровой почвы. Прошлой ночью, когда Дэвид рассказал мне о чудовищном унижении Элинор, я жаждала, чтобы Вернона Куэйла поразила молния. Сейчас я продолжала ненавидеть и бояться его, но в моем сознании, словно мышь, скреблась маленькая, соблазняющая меня надежда.

Я знала, что Вернон Куэйл обладает знаниями и способностями, в существование которых мало кто на Западе верил, и еще меньше было таких, кто способен был их понять. Я видела его в "Круглой комнате", когда он искал и нашел Адама Гэскуина, занимаясь своим странным искусством с таким же прозаическим видом, как какой-нибудь инженер или химик, который презрительно рассмеется, если сказать ему, что он использует сверхъестественные силы. Вполне возможно… вполне возможно, что он способен вернуть Адаму зрение.