— Ну ты же во все это не веришь, — тон мой был наиехиднейшим.

— Не верю, — медленно качнул он головой. — Вот только всякое бывает.

Тут Серега схватился за сердце.

— Что такое? — всполошилась я.

— Кажется, начинает действовать, — тоном умирающего лебедя проговорил он.

— Я тебе сейчас так подействую! — рявкнул выведенный из себя Денис.

— Брейк! — жестко сказала я. — Чай вы попили, так что руки в ноги и валите отсюда. Дэн, если узнаю что ты на Серегу в мое отсутствие наезжал — поругаемся. Все ясно?

— Вернусь — поговорим, — холодно уронил любимый, вставая со своей табуретки.

Я промолчала, позволив ему оставить последнее слово за собой.

Когда мы вышли в холл, дверь за Сонькой уже закрывалась. Входная. А так же и выходная. Как она умудрилась проскользнуть мимо столовой незамеченной — неясно. Но тем не менее вот она — уже стоит на лестничной площадке, в руке здоровенная дорожная сумка и пытается ногой осторожно закрыть дверь.

— Сонька, — растерянно позвала я. — Ты куда?

Она вздрогнула, обернулась и посмотрела на меня своим котеночьим взглядом, у меня аж сердце защемило.

Парни подскочили к ней и наперебой принялись заводить ее обратно в дом. Та на удивление успешно упиралась, но наконец, не выдержав, подняла на меня отчаянный взгляд и попросила:

— Тетя Магдалина! Ну скажите вы им!

— Чего сказать? — недоуменно спросила я. — Ты куда вообще собралась?

— Так а вы ж меня выгнали, — тихонько пояснила она, низко-низко наклоняя голову.

— Чего??? — возопила я. — Это когда я тебя выгнала???

По Сонькиным щекам уже вовсю катились слезы, но она нашла в себе силы спокойно ответить:

— Вы же сами сказали — мол, пей чай и катись отсюда.

— Да я с тобой помру, Сонь, если ты каждое мое слово будешь так интерпретировать! — завопила я, хватаясь за голову. — Заходи в дом. Я всего лишь имела в виду, что пока у меня клиент — вы все ВТРОЕМ, а не ты одна, посидите в кафе внизу или погуляете по улицам.

— А я предлагаю — в кино! «Ночной дозор» идет! — вылез Серега. — Дрянь, конечно, но…

— Это по книге Лукьяненко? — вскинула Сонька на него глаза.

— Ну!

— Ой, — заулыбалась она. — Я очень хочу его посмотреть, такая книга хорошая!

«У девочки еще и вкус неплох», — тяжко вздохнул внутренний голос.

— Зато кино плохое, — кисло сказала я. — Но ты все равно иди, раз книжка нравится.

— А мне можно? — ухмыльнулся Дэн.

— А ты на ДиВиДи посмотришь, — тут же откликнулась я.

— А у нас есть диск? — озадачился он.

— Нет, — улыбнулась я. — Вот как раз и съезди в магазин, купи его. И софта свеженького посмотри.

Домофон заверещал, и я не глядя ткнула кнопку на аппарате.

— Ну все, други мои, это точно клиент, — подтолкнула я троицу к двери, — задачи всем ясны — так что ариведерчи, и до новых встреч! Дэн — ты через минут сорок можешь возвращаться.

— Через час, — ухмыльнулся он.

— Сорок пять минут — и ищу тебе замену! — нежно улыбнулась я ему.

— Тогда я буду через полчаса, — серьезно ответил он и чмокнул меня в макушку. — Тобой я рисковать не намерен даже шутя.

Тут раскрылись двери лифта, на ковровое покрытие ступил аристократичного вида старичок, сухонький, седенький, и несмотря на жару — в сером дорогом костюме. Он сделал неуверенный шаг вперед и вопросительно посмотрел на нашу честную компанию.

— Александр Васильевич? — улыбнулась я ему.

— Да-да, Машенька, — учтиво склонил он голову. — Простите что я не вовремя, у вас гости…

— Вовремя, вовремя, они уже уходят, — сказала я, выразительно глядя на народ.

— Ваши родственники? — так же вежливо спросил старичок.

— Родственница у меня тут одна — София! — указала я на девушку. — Прошу любить и жаловать, горячо любимая сестричка.

Сонька вскинула на меня глаза, полные беспредельной благодарности, мне аж неловко стало. Ну да ничего, девчонку надо было поддержать, дать ей раз и навсегда понять, что мы — семья. И нечего чемоданы взад — вперед таскать.

— Мда? — неопределенно хмыкнул Дэн, а Серега посмотрел на меня обиженным взглядом.

— А для остальных я, Александр Васильевич, как и для вас — ведьма, — с долей ехидства ответила я. — Пойдемте же, что я вас на пороге держу.

Дэн одарил меня на прощание задумчивым взглядом и вся компания загрузилась в лифт.

А я проводила старичка в гостиную, вытащила ящик с картами и попросила его рассказать о беде.

— Странное тут дело вышло, Машенька, — начал он, глядя на меня темными глазами. — Сыночек у меня, Алешенька, всегда был крайне разумным мальчиком, вот, крайне разумным. Школу закончил хорошо. В институте его хвалили. Я ведь, Машенька, большим человеком был в свое время, только Алешенька сам себе дорогу пробивал, на меня не оглядывался, вот. Хороший он у меня мальчик, все знают.