— А куда едем? — спросила она, глядя на меня бесхитростными глазами.

— Увидишь, — сквозь зубы ответила я.

Она ни слова не проронила, пока мы ехали. Слегка удивленно покосилась на вывеску здания, куда я ее привезла, но не запротестовала.

«Еще бы, наверняка сюда частенько заглядывает», — злобно думала я, таща ее за руку по лестнице городского вендиспансера. Завидев на двери табличку «Гинеколог», я беспардонно вломилась в кабинет, и на вопросительные взгляды пожилой женщины четко сказала:

— Эту — на вензаболевания проверить.

И положила перед ней сотку баксов.

Женщина покосилась на бумажку, на Соньку, и кивнула той:

— Раздевайся, милочка, да на кресло.

— Тетя Магдалина! — вскрикнула Сонька.

— Результатов сколько ждать? — не обращая внимания на нее, отрывисто спросила я.

— Ну, что-то сразу, что-то через пару дней, — спокойно ответила она.

— Раньше никак?

— Никак, — усмехнулась женщина.

Я молча повернулась и вышла, игнорируя Сонькины слезы. Около двери кабинета я села на жесткий стул и попыталась справиться с яростью, кипевшей во мне. Сонька, Сонька, вот что я в жизни терпеть не могу — так это вот такой беспардонный разврат. То, что ей нужны деньги — можно отмести сразу. Денег я Соньке даю предостаточно, одежду и обувь я ей в первые же дни купила. Так что похоже — маленькой сучке элементарно требуется потрахаться.

Вот черт! Кого я пригрела!!! Вот тебе и ангелочек с невинным взглядом месячного котенка! Выкину, сегодня же безжалостно выкину ее из дома! Пусть идет куда хочет — но мне такого под своей крышей не надо!

Минут через пятнадцать дверь приоткрылась.

— Девушка, зайдите, — попросила докторша.

Я строевым шагом зашла, готовясь к самому худшему. Если СПИД — то еще ерунда, им в быту не заразиться. Но если она нам сифилис оставит на прощанье — вот где позор. Надо мной будет ржать весь город. Меня перестанут пускать в приличные дома. И — что скажет Дэн?

Сонька, сглатывая слезы, одевалась. Я мельком бросила на нее взгляд, после чего сурово спросила:

— Когда анализы будут готовы?

Женщина взглянула на меня из-под очков, после чего попросила:

— Вы присядьте.

Я села и вопросительно на нее уставилась.

— Девушку я осмотрела, и дело в том, что половых контактов она не имела.

Я задумалась, вспомнила текст объявления и, с трудом произнося слова и коря себя за ханжество, спросила:

— Вы в этом уверены?

Врачиха посмотрела на меня как солдат на вошь, неодобрительно так очень на меня посмотрела, и сухо ответила:

— Девственна ваша подопечная. Очень редкое, надо сказать, явление, в ее-то возрасте.

— Вы уверены? — весьма неуверенно повторила я.

— Абсолютно! — отрезала та.

По дороге обратно Сонька со мной не разговаривала. Молча отворачивалась, глядела в окошко и ревела.

— Может, в пиццерию заглянем? — пыталась я ее улестить.

Сонька хранила молчание.

— Сонь, хочешь в магазин заглянем, чего хочешь тебе куплю? — тоскливо вопрошала я.

Ответа не было.

Смутно я чувствовала, что я здорово накосячила.

Дома надрывался телефон. Я подумала, сняла трубку, и услышала открытым текстом:

— Але, а че, скока минетик будет стоить?

— Нискока, — передразнила я говорящего, — если сам его себе сделать ухитришься.

И едва я нажала на кнопку отбоя, как тут же телефон вновь запиликал.

— Алло! — раздраженно рявкнула я.

— Маняша! — ледяным голосом сказала мать. — Как ты со мной разговариваешь!

— Мам, извини, у меня тут запарки, — виновато произнесла я.

— Маняша, ты должна немедленно ко мне приехать, — не терпящим возражения голосом велела мать.

— Сейчас — не могу! — твердо произнесла я. — У меня с Сонькой проблемы кой — какие.

— Значит, не приедешь? — почти спокойно произнесла мать.

— Мам, ну я правда не могу.

— Ну что ж, раз тебе чужие люди дороже матери…, — как-то задумчиво сказала она и отключилась.

Вот черт! Спокойной жизни мне теперь маменька долго не даст. Неповиновения она не терпит. Я вздохнула, отключила звук на телефоне и пошла к Соньке в комнату. Та, разумеется, глотая слезы паковала чемоданы.

— Сядь, — велела я ей.

Она упрямо делала вид что слепоглухонемая.

Я порылась в сумке, достала объявление и подала ей.

— Это как ты объяснишь?

Сонька машинально взяла бумажку, прочитала, вскинула на меня огромные невинные глазищи и зарыдала в голос.

— Ты чего? — недоуменно спросила я.

— Это что, про меня, да? — сквозь рыдания спросила она.

— Ну так, получается, — вздохнула я, села около нее и принялась гладить по головке. — Да не реви ты, дурочка. Подставили тебя или у тебя проблемы? Говори, решать будем.