Шрифт:
«Под фризом?» — лениво удивилась я и пустила вдоль тела Силу. Через мгновение меня словно холодной водой окатили, аж зубы застучали б, если б они могли это делать. Увы, под фризом человек может только видеть и слышать. Все остальные функции — недоступны.
Рельсы дрожали все ощутимее и ощутимее, и я уже слышала некий шум.
«Ну чего ж ты, корова, разлеглась-то, — рыдал внутренний голос, — ползи, родная, ползи!»
«А кто мне глаза открыл, что я под фризом? — злобно осведомилась я. — Ты под фризом умеешь двигаться? Я — нет!»
«Ну так сделай что-нибудь!!! — заверещал голос. — Что, долго фриз снять, что ли???»
«Без водки, Силой снимать — минимум полчаса! — отрезала я».
«Н так хоть попробуй!!!»
Я закрыла глаза, прислушалась к шуму крови в венах и стуку сердца, открыла дверцу в душе и выпустила Силу, наказав ей убрать все зерна фриза из моего тела. И она потекла, медленно, но верно разъедая сковавшую мое тело заморозку. Очень медленно…
«Доволен? — холодно осведомилась я, — А теперь не мешай мне!»
«Ты что-то придумала? — с надеждой, больше смахивающей на подобострастие, спросил голос».
«Помолиться вот надо перед смертью, — вздохнула я и деловито забубнила: — Отче наш, иже если на небесех…».
«Господи, — подвывал голос. — За что, Госсподи! Я ж еще молод и почти красив!»
«Погоди, — изумилась я. — Ты что, парень?»
«А… ну не знаю, — смутился голос».
«А чего тогда от мужского имени вещаешь?»
Голос явственно шмыгнул носом и возмутился:
«Слушай, мы тут помираем, а ты пол мой выясняешь. Совсем сбрендила, да?»
Я скосила глаза вправо — Божечки, поезд-то уже показался!
«Все, отстань! — твердо сказала я. — Ибо настал час последней молитвы».
И тут волк, до того спокойно сидевший рядом, решил меня съесть. Он раскрыл свою пасть, сроду не чищенную колгейтом, и вцепился зубами в мое плечо.
Господь милосерден — под фризом не чувствуется боли. Я услышала лишь, как треснула ткань халата под его зубами, он глухо зарычал и трусцой побежал вдоль меня.
«Кусочек послаще ищет, — понял внутренний голос».
Волк тем временем ухватился за лодыжку и принялся тащить меня в лес. Разумное желание — я бы тоже не захотела обедать на пути у мчащегося поезда. Однако шло у него это дело с трудом, он пыхтел, ворчал, скулил, и периодически посматривал мне в глаза с некоей укоризной.
Последнего я совершенно не понимала, ибо дело двигалось.
«Поднажми, родной, — лихорадочно взывал к нему голос. — Немного уж осталось!»
«Странный ты, — осудила я его. — Ну вытащит он меня из-под поезда — так все равно ж это из огня да в полымя!»
«Там посмотрим», — туманно сказал голос, косясь на приближающийся поезд.
И тут волк дернул меня в последний раз и мы с ним кубарем полетели с насыпи. И надо ж было мне приземлиться в аккурат поперек волчьей спины! Волк хрюкнул от неожиданности и пугливым зайцем ломанулся в лес.
«Иго-го, лошадка! — радостно кричал голос. — Выноси, родная!!!!»
Я же изо всех сил сжимала веки и пыталась руками защитить глаза от веток — к счастью, руки уже начали меня слушаться.
Долго ли, коротко, а вынес он меня на чудесную полянку посреди сосен, одним движением скинул на землю и сосредоточенно завыл, вытянув мордочку кверху.
Я пошевелила руками — ногами, все работало. Села, принюхалась — и поняла: так это ж лес за Колосовкой! Только здесь так пахнет нечистью.
«А Колосовский лес мы с тобой как свои пять пальцев знаем!»— удовлетворенно сказал голос.
И он был прав. Ибо только тут мы, ведьмы, проводили свои шабаши. Только сюда мы ходили за травами — от дорог далеко, и простой народ траву не топчет — уж сильно дурная слава идет об этом месте.
Зато уж отсюда выбраться мне, ведьме — пара пустяков, хотя и чувствую, что я в самой чаще. А сама не смогу — так мертвых заставлю помочь, мертвых тут много.
Тут волк выдал особо жалостливую ноту, я вздрогнула от надрыва в его голосе и повернулась. Он сидел около пня и с непонятной надеждой смотрел на меня.
А во пне были воткнуты… ножи!!!
Мать честная!!!
Вскочив, я подбежала к пню и лихорадочно пересчитала — одиннадцать!!!
— Вытащил кто-то нож, что ли? — растерянно спросила я у волка.
Он усердно закивал.
— Так ты что, собака серая, человек??? — в полной прострации я села рядом с пнем.
Волк шмыгнул носом и кивнул на черную тряпичную кучу около кустика. Я подошла, схватила ткань, потянула, развернула — и предо мной оказалось длинное платье. Черное, простого фасона, плотное. В траве блеснул здоровенных размеров крест. А кто у нас ходит как пугало зимой и летом одним цветом? А кто у нас крест по все пузо носит?