— Из Странников никто не может похвастаться голосом лучше, — Мирэл нежно улыбнулся, и Найя ещё раз убедилась, что Странник очень любит свою сестричку и, случись что, свернёт за неё шею любому.

— А как ты думаешь, она достаточно хорошо себя чувствует, чтобы пойти со мной на вечерю? — Найя заметила косой взгляд мужа, но только повела плечиком, сделав вид, что ничего не видела.

— Если ты позовёшь туда Ярта, она куда угодно пойдёт, — хмыкнул Альтамир и со смешком добавил. — С тех пор, как он взял посох, а она — его под крылышко, их не разлучить.

— Не думаю, что мужчине будет интересно слушать бабьи сплетни и девчоночьи песни, — насмешливо протянул Тен и презрительно добавил. — Если он, конечно, настоящий мужчина!

— Ничего не может доставить ему большего удовольствия, чем радость любимой женщины, — отпарировал Альтамир, глядя в глаза Тену. — Если, конечно, он настоящий мужчина.

— Единственная радость — в победе, — проговорил Тен и замолчал.

— Ну, это кому как, — Альтамир опустил голову и исподлобья внимательно вгляделся в вождя.

Да, он был красив. И это мог видеть любой, мало-мальски способный оценить красоту внешнюю. Даже сейчас, со слегка опухшим от пьянства лицом и гривой спутанных волос, прижатых обручем, он был достойным образчиком истинного горца. Делала своё дело и часть эльфийской крови: более тонкие черты, выразительные глаза, не теряющие осмысленного выражения даже от вина, изящные длинные пальцы, не утратившие форму, хотя и явно намозоленные оружием до каменной кожи. И при всём этом нрав у него был как у истинного горца, такой же вспыльчивый. Альтамир помнил его отца, одного из мудрейших людей этого мира, дух которого был подобен эльфийскому. И старшего брата Тена, несущего в себе тот же огонь мудрости. Жаль, что жизнь распорядилась по-своему. Пока живы были отец и брат, они сдерживали горский норов младшенького. Теперь же даже кан недолго будет являться для него законом.

Альтамир негромко вздохнул. В Тене не было ни капли сдержанности, несмотря на его ум. Такой мудрый в решении чужих споров, вождь не видел ничего под собственным носом и проявлял поистине глупое упрямство, потакая своим прихотям. Странник сильно подозревал, что, несмотря на годы, Тен до сих пор не вышел из возраста юношеской запальчивости и эгоизма, но сам в себе он юнца не замечал. Видимо, считал, что власть и сила делают его взрослым. Внешне — да, но вот внутри… Нет, такого спутника Мирэл своей сестре не пожелал бы и под пыткой. Ярт, конечно, тоже всего лишь мальчишка пока, но он это хотя бы признаёт.

Странник перевёл глаза на Найю, которая разливала гостям вино. Едва войдя в трапезную, он сразу увидел работу Фэль и понял, почему так возмущалась Сила.

Жена у Тена была не в пример мужу дальновиднее. Одно плохо, он об неё ноги вытирал, а она настолько его любила, что не могла и слова поперёк вставить. Или не хотела. Но, судя по всему, Фэль ей помогла переступить через это слепое обожание. И всё-таки Тен дурак, если не понял до сих пор, кого ему судьба в супружницы привела. Старый вождь знал, кого выбрать в жёны младшему сыну. А он всё в мечтах плавает, выше головы прыгнуть норовит. Ну, не дурак ли?

— Дурак и есть, — тихо проговорил Рэмил в ответ на его мысли. Альтамир несколько ошарашено посмотрел на него. Раньше Друид такого не делал. Рэмил усмехнулся и, встав, слегка поклонился хозяевам, благодаря за угощение.

Найя тоже легко вскочила на ноги и, закинув непривычную пока косу за плечо, проговорила:

— Я к Фэль схожу. Узнаю, как и что, — она слегка скосила глаз на мужа и добавила. — Скажешь служанкам, чтобы убрали со стола.

— Вот ещё! Буду я бабскими делами заниматься, — буркнул тот.

— Ты здесь хозяин или кто? — она повернулась к нему и в упор взглянула на Тена. — Или это уже не твой дом?

— Конечно, мой! — запальчиво проговорил он.

— Тогда будь добр, вспомни, что за своим домом надо самому приглядывать, — Найя резко наклонилась, поцеловала его в щеку и, звонко рассмеявшись, убежала прочь.

— Сегодня же косу обрежу, — выдохнул Тен, провожая её взглядом, но почему-то его грозному тону никто не поверил.

Фэль с удовольствием приняла приглашение на женскую вечерю, а Ярт с радостью согласился составить им компанию.

На вечере все женщины поселения были заняты делами. Кто-то прял, кто-то вязал косы из луковиц, кто-то перебирал зерно, кто-то вышивал, и все, как одна, болтали, смеялись и пели. Более всех новостей на языках было решение кана, о котором уже успели разузнать. Именно поэтому множество любопытных глаз воззрилось на Фэль, вошедшую в вечерний дом. Кто-то из женщин её помнил, но большинство невольно стали прикидывать, как эта хрупкая девушка смогла уложить на лопатки их вождя. История эта была уже своего рода легендой.