Шрифт:
— А ты как сюда попал? — раздался грозный голос. У калитки стоял дяденька с ведром.
Толюн бросился к лазу. И сразу же из великана обратился в маленького человечка. И этот человечек быстро протиснулся в ямку. Ботинки с налипшей землёй мелькнули под забором. И тут же исчезли.
УЛОВ
Выбежал Толюн на пригорок, а внизу — река. Кажется, знакомая. Пошёл стороной. Не дорогой, а лугом, и скоро до реки добрался.
На берегу с двумя удочками пристроился дедушка. Такой тёмный дед, точно старое дерево. Сидит не двигается. Подошёл Толюн, сел рядом на корточки и тоже не двигается. А на воде поплавки играют. И вдруг — тюрк! исчез поплавок. Дед как дёрнет удилище, брызги — в стороны, а уж в воздухе извивается на конце лески серебряная рыбка.
— Ух! — сказал Толюн.
— Что, видал? — довольный, спросил дед.
Толюн мотнул головой и потянулся к удилищу:
— Дай, дедушка, я тоже порыбачу.
— Ишь рыбак нашёлся! — заворчал дед, бросая рыбку в ведро с водой.
Толюн засопел от обиды.
— Ну ладно уж. — Дед наладил на крючок тёмно-красного червячка и протянул удочку Толюну. — Попробуй рыбацкого счастья. Вот тебе с козявочкой.
Толюн взял удилище и стал смотреть на поплавок. Прыгает поплавок, кружится, ныряет на течении. Толюн смотрит. Даже глазам больно.
Вдруг дед не своим голосом крикнул:
— Подсекай!
От неожиданности Толюн дёрнул удилище и повалился на берег. А рядом с ним рыбка прыгает.
— Это я её? — удивился Толюн.
— А кто же! С уловом тебя! — поздравил дед. — Брось-ка её в ведёрко.
— Не-е, я её в шапку! — сказал Толюн: рыбку-то он сам поймал, а если в ведро — кто узнает?
Дед засмеялся:
— Шапочку надень. Ветрено. А рыбке твоей мы найдём место. — Он бросил её в зелёную кружку с водой. — Хорошо порыбачили, а теперь домой надо собираться. Тебя как звать?
— То-люн.
— О, Натолий, выходит. А где проживаешь, Натолий?
«Хитрющий дед, — подумал Толюн. — Рыбку себе взял, а меня хочет домой отправить».
Толюн глядел в кружку, где, дёргаясь хвостиком, плескалась его рыбка.
— Ты чей же будешь? — опять спросил дедушка.
Толюн заморгал глазами. Он решил немножко схитрить:
— Я ничей, дедушка. А живу у птицы. У неё четыре крыла. Это такая большая птица-уродка.
— Как? Как? — вытаращил глаза дед.
— А так, — сказал Толюн. — У птицы такой длинный-предлинный хвост; как накроет она хвостом землю — сразу наступает ночь.
— Ночь?! — ахнул дедушка. — Ай-я-яй! Я и то гляжу — птичий сынок мне повстречался. Сразу не могу признать чей, по хохолку твоему рыженькому вроде петушиный, а по характеру — индюшиный. И где это я тебя видел? Не в соседней ли с нами деревне та птица живёт?
Толюн промолчал.
— Ну вот что. Надевай-ка шапчонку и пошли до дому.
Дед собрал удилища и зашагал к дороге. Что же Толюну — оставаться? Он надел кепку и пошёл за ним.
Солнце поднялось высоко. Крепко припекало. Бултыхалась рыба в ведре, скрипели мокрые дедовы сапоги. А Толюн держал зелёную кружку и всё время заглядывал в неё — боялся, как бы рыбка не выпрыгнула.
Некоторое время они шли молча. Толюн узнал дорогу. Далеко из-за бугра высунулась знакомая мельница.
— А скажи, птичий сынок, нет ли у тебя сестрички? — спросил дедушка. — Такой шустрой девчоночки в белом платке?
— Сестрички? — переспросил Толюн. Он решил быть теперь осторожным и хитрым, а потому ответил: — Не знаю.
— Ага, — улыбнулся дед. — Скажи, а если бы у тебя была сестричка, то как бы её звали?
— Анютка, — сказал Толюн.
— А в какой бы она класс ходила?
— В четвёртый.
— И дружно бы вы жили?
— Дружно, только она меня колотит, — пожаловался Толюн. — За волосы таскает. Маленьким-то плохо жить.
— Ну уж какой ты маленький, ты ведь делом занимался, рыбачил, сказал дедушка.
— Ага, — согласился Толюн. — Во какая рыбка — серебренькая!
И тут Толюн заметил, что навстречу из-за бугра поднимается Анюта. Платок у неё растрепался, из-под него торчали косички.
— Вон она, Анютка! — шепнул Толюн и спрятался за деда.
Анюта заметила брата и ещё издали закричала:
— Он-то разгуливает! А я с ног сбилась! Глазки обревела…
Подбежала она к Толюну, но колотить не стала и вдруг расплакалась:
— Он такой… С ним сладу нет. Я матери скажу…
— Ну, будет, — дедушка погладил её по голове. — Нашёлся твой Толюн.