Питер смотрел на нее с таким видом, словно не верил ей. Они так и сидели за столом друг напротив друга, но сейчас пропасть, разделявшая их, была больше Великого Каньона.

– Не думаю, что это по-прежнему так. Ты вспомни, какую жизнь ты там ведешь. Посмотри правде в лицо, Тан: ты не захочешь возвращаться сюда, – убежденно произнес он.

– Прекрати потчевать меня этой чушью! Я хотела поработать над этим проектом – всего один раз, черт подери! И только! Для меня ничего не изменилось. Моя жизнь – здесь!

– Да ну? – Питер произнес это в точности как Мэг. Тане захотелось отвесить ему пощечину, но она сдержалась. Значит, Питер не верил ни единому ее слову?! Но это не ее вина, виноват он! Она работала в Лос-Анджелесе, но не спала ни с кем. А вот Питер оставался в их доме, бок о бок с дочерьми, и изменял ей.

– Что ты собираешься делать? Чего ты хочешь, Питер? – спросила Таня и затаила дыхание. Постаревший на глазах Питер уткнулся взглядом в собственные руки, потом перевел взгляд на Таню.

– Я не знаю. Все это слишком неожиданно. Я не заметил, как это случилось, и, думаю, Алиса тоже, – честно признал он. Сейчас Таня казалась ему незнакомкой. Он никогда прежде не видел ее в таком гневе. На самом деле Таня была убита горем, но горе излилось наружу гневом.

– Вот в это я не верю! – гневно произнесла Таня. – По-моему, она обхаживала и тебя, и детей. Как только я уехала, она тут же ухватилась за представившуюся возможность. А Мэган она приручила еще с лета!

– Алиса не приручала Мэган. Она любит ее. Питер защищал Алису, и это еще больше потрясло Таню.

– А ты? – хрипло спросила Таня, по щекам ее потекли слезы. – Ты ее любишь?

– Я не знаю. Я понимаю только, что ничего не понимаю. Я никогда не обманывал тебя, Тан. Ни разу за двадцать лет. Я хочу, чтобы ты это знала.

– Какая теперь разница? – всхлипнула Таня. Питер попытался погладить ее по руке, но Таня отдернула руку.

– Для меня – большая, – со страдальческим видом произнес Питер. – Этого никогда бы не случилось, если бы ты не уехала.

Это было несправедливо – обвинять в случившемся Таню. Но тем не менее выходило, что Питер винил ее?! Может быть, он был не так уж не прав?

– А что мне было делать? Я не хотела уезжать после Дня благодарения, но ты сказал, чтобы я ехала, если не хочу, чтобы против меня выдвинули иск!

– Это правда!

В любом случае было уже слишком поздно. Невозможно было делать вид, что ничего не произошло. Питеру следовало принять решение. Точнее, им обоим.

– И что ты теперь собираешься делать? – со страхом спросила Таня. – Это интрижка или что-то более серьезное? Ты сказал, что не знаешь, любишь ли ты ее. Что это означает?

Тане стоило большого труда произнести эти слова, но она хотела знать. Она имела на это право.

– Ровно то, что я сказал. Я не знаю. Я люблю Алису как друга, она – чудесная женщина. Мы замечательно проводили время все вместе, у нас много общего – я ведь не один год знаю ее. Мне многое в ней нравится, но я никогда прежде об этом не думал. Но я люблю тебя, Тан, и всякий раз, когда я это говорил, я говорил искренне. Но я ничего не могу с собой поделать – я не верю, что ты захочешь и дальше жить здесь. Ты переросла эту жизнь. Ты этого еще не понимаешь, но я это понял, когда приезжал в Лос-Анджелес. Ты теперь одна из них. Мы с Алисой сейчас куда ближе друг другу, у нас с ней теперь больше общего, чем у нас с тобой.

Слова Питера были убийственно жестокими. Таня взглянула на него широко распахнутыми глазами.

– Как ты можешь так говорить? – она была в ужасе. – Это несправедливо! Я работаю над фильмом, пишу сценарий. Я не какая-нибудь там кинозвезда. Я тот же самый человек, каким была три месяца назад. Это несправедливо с твоей стороны – предполагать, что я купилась на всю это мишуру и не захочу возвращаться домой. Либо вернусь, но буду несчастна здесь. Я не хотела там оставаться! Я хотела вернуться домой, к нашей обычной жизни! Я на самом деле люблю тебя, и я ни с кем не трахалась в Лос-Анджелесе, я не хотела этого! – глотая слезы, говорила Таня.

– Мне плохо верится, что ты захочешь вновь вернуться к прежней жизни, – мрачно произнес Питер. Это было его оправдание содеянному.

– Так что ты имеешь в виду? Ты взял другую жену еще до того, как я уволилась с этой должности? Чем ты занялся – стал устраивать собеседования с соискательницами? «Требуется домохозяйка. Писательниц просьба не беспокоиться» – так, что ли? Что с тобой случилось? И что случилось с Алисой? Куда подевались ваши порядочность, доверие и честь? Алиса называла меня своей лучшей подругой. Отчего же вдруг оказалось, что меня можно обманывать и предавать только потому, что я уехала работать в Лос-Анджелес? С твоей подачи, не могу не заметить.