– Мы сделаем композицию, - вдохновенно сказал он.
– Мужчина и роза!

– Этого не надо!
– отказался Калачев.

– Вы уж доверьтесь художнику!

– Ни в коем разе! Кому-кому, а художнику нельзя доверять!

Иван Степанович сел и уставился в объектив.

– Ты давай без фокусов, без абстракций!

Тут к Орешникову подошел ретушер Петя и провел языком по страждущему небу:

– Володя, извини, дай три рубля!

Петя был человек бедный и поэтому всегда возвращал долги.

– У меня денег нет!

– А ты мне выдай трешку из кассы взаимопомощи, в официальном порядке, - жажда сделала Петю сообразительным.

– А я эти деньги уже потратил!
– сказал правду Орешников, но Петя не поверил, обиделся и ушел.

Чтобы больше не встречаться с Калачевым, Алевтина отсиживалась в кабинете директора. Коротая время, она советовалась с Кириллом Ивановичем по важному поводу.

– Денег ни у кого нет. Под Новый год все растратились, - уныло сетовал Полотенцев.

– Мы не можем ломать традицию. Мы живем дружно, такие мероприятия сплачивают коллектив, - настаивала председатель месткома.

– Я не против, - сдался Кирилл Иванович.
– Но где взять деньги?

– В кассе взаимопомощи.

Полотенцев распахнул дверь и позвал Орешникова:

– Володя, открывай сундук и неси взносы.

– Зачем?
– нахмурился Владимир Антонович.

– Нужны!
– сказала Алевтина.

– Вы все сговорились, что ли?
– вдруг взбунтовался Орешников.

Он выскочил из кабинета, хлопнул дверью, промчался по комнатам, со злостью открыл сейф, достал из него бумажку, которую он положил туда вместо денег, вернулся обратно и сунул эту бумажку под нос директора:

– Эти взносы я первый одолжил! Вот расписка! Полотенцев и Алевтина с удивлением воззрились на невиданный документ.

– Что же нам делать, - искренне огорчилась Алевтина.
– Мы каждый раз под Новый год собираемся…

Орешников тоже расстроился:

– Если бы я знал, что это для такого святого дела, как междусобойчик, я бы ни за что их не потратил.

– Ну ладно, Володя, - примирительно сказал директор, возвращая расписку Орешникову, - придумаем что-нибудь.

– А на что вы их потратили?
– Алевтиной двигало не женское любопытство, а чувство общественного долга.

– Купил облигацию, - оптимистично сообщил Орешников.
– Мне нужно выиграть четыреста двадцать рублей.

– Почему четыреста двадцать?
– весело осведомился Полотенцев.
– Почему не десять тысяч?

– Хочу купить фотоаппарат «Зенит-112».

Полотенцев рассмеялся. Но Алевтина насторожилась.

– Завтра я этот долг погашу!
– объяснил Орешников.
– С выигрыша.

При этих словах Кирилл Иванович засмеялся еще громче.

Алевтина по-прежнему не видела в поведении Орешникова ничего смешного.

– Это антиобщественный поступок! Коллектив вам доверил деньги, а вы их истратили на себя!

– Это ведь на несколько дней, - стал оправдываться Владимир Антонович.
– Если не повезет - я допускаю такую возможность, - тогда я сдаю облигацию, возвращаю деньги и больше в эту азартную игру не играю!

– У меня жена в тиражной комиссии, - вспомнил Полотенцев, все еще смеясь.
– Ты сходи, Володя, посмотри, как это там выигрывают другие. Ради такого важного делая тебя отпускаю с работы. Желаю тебе удачи! Ты давай там сорви куш побольше…

В этот день в фотографии больше ничего интересного не произошло.

Интересное случилось после работы, когда Лидия Сергеевна, включившись в общую сутолоку, направилась по магазинам.

Сегодня ей особенно досталось.

Несмотря на то что трудовой год кончался, у людей еще оставалось много нерастраченных сил. Нестриженые толпы трудящихся штурмовали парикмахерские, словно в течение года у них не было времени сделать себе прическу. Немытые толпы атаковали бани, словно у них не было времени помыться раньше. Трезвые толпы осаждали винные магазины, словно за весь год у них не было предлога выпить.

На елочном базаре, где неистовые горожане отнимали друг у друга худосочные стволы, Лидия Сергеевна потратила два часа, пытаясь купить елку. Наконец она с бою взяла хвойное дерево, которое правильно срубили, так как оно уже давно не украшало лес.

Закончив покупки, Лидия Сергеевна доплелась до своей двери. Достать ключ из сумочки у нее не хватило сил, да и руки были заняты. Она постучала в дверь ногами. Муж не открывал.

Тогда Лидия Сергеевна прислонила к стенке тощую елочку-палочку, поставила на пол сумки, достала» ключи открыла дверь.