— Какая молния, грозовой фронт сюда еще не приблизился. А самое главное…

Картинка на мониторе метнулась вправо — и на новом участке снимка возникла точечка, которая после увеличения превратилась во внедорожный мобиль класса «сафари» с откинутым верхом и распахнутыми дверцами.

— Никогда не понимал туристов, — сквозь зубы процедил Шереметев. — Все эти походы, ночевки, палатки — просто ностальгия по пещерным кочевым временам. Терпеть лишения по собственной воле, создавать себе искусственные трудности — до этого только от чрезмерного комфорта можно додуматься. Я с ребятами в этих чащобах мыкаюсь ради дела, все удобства к минимуму сведены. Об ионном душе только мечтать приходится… А эти… Рома-а-антику ищут, видите ли.

— Представляю, как им от вас досталось, — Половцев-Печенежский ухмыльнулся.

— Еще нет, но достанется обязательно. — Руководитель группы № 714 ткнул указательным пальцем в нужную кнопку, голопроектор выплюнул черный квадратик микрокассеты, а сам медленно погрузился обратно в пульт. — Они уже смылись из контролируемого нами участка времени.

— Хоть динозавра-то вы обнаружили?

— В том-то и дело, что нет. Похоже, эти туристы встретили его раньше нас. И увели из-под носа. Только вот куда? В какую эпоху? Эх, развели самодеятельность. Кто хочет, тот по времени и шастает. Вы телепатему расшифровали?

Кончак Баскунчакович покраснел.

— Ясное дело… Баиньки на рабочем месте. Проверьте ангары с хронокапсулами. Наверняка один из времеатронов — тю-тю.

Пока красный, как вареный трилобит, Половцев-Печенежский вызывал на экран своего пульта изображения ангаров и осматривал хронокапсулы, Шереметев успел сгонять на лифте на седьмой этаж, где располагался машинный зал компьютеров высшего быстродействия. А потом вышел на связь с Кончаком Баскунчаковичем через видеопульт отдела дешифровки египетских иероглифов и вавилонской клинописи (одиннадцатый этаж).

— Ну, как? — поинтересовался он.

— Все на своих местах, — буркнул расстроенный Половцев-Печенежский. — Ни один времеатрон никуда не «тю-тю». А у вас что?

— Дешифровка началась. Лингвисты говорят, что дело можно ускорить. Нужен человек, легко поддающийся гипнотическому воздействию. У вас нет знакомых сомнамбул на примете?

— Нет, — обиженно ответил Половцев-Печенежский. — Впрочем, разве что…

Он вспомнил свой недавний сон и происшедшее в этом сне его превращение в ящера. Сопоставил это с тем фактом, что сонливость на него напала, когда фонор считывал запись телепатемы гигантозауруса…

— Разве что я сам мог бы попробовать.

— Ну, вы даете, дежурный, — хохотнул Шереметев. — А кто за вас поиски «туристов» организует?

— Вы, — твердо ответил Кончак Баскунчакович, окончательно освобождаясь от подчинившей было его волю всепроникающей энергичности разведчика времени. — Как дежурный по хроновокзалу я имею право вам приказывать. Так что слушайте приказ: оповестить о ЧП все находящиеся в прошлом группы. Привести в действие все хронозонды и выяснить маршрут движения «туристов». Узнать, кому принадлежит мобиль класса «сафари», обнаруженный спутником. Все. И прошу вас, не обижайтесь. Я чувствую, что есть прямая связь между появлением в вашей эпохе незваных гостей и внезапной мощной телепатемой ящера. Чем скорее ее расшифруем, тем скорее и нарушителей обнаружим.

— Слушаю и повинуюсь, — Шереметев насмешливо осклабился и исчез с экрана.

Дальнейшие события развивались с необыкновенной быстротой.

В отделе дешифровки на одиннадцатом этаже на голову Кончаку Баскунчаковичу Половцеву-Печенежскому водрузили шлем, внутренняя поверхность которого была усеяна датчиками. Будто сотни мягких лапок обхватили виски, затылок, макушку. Сознание стало меркнуть, с него просачивались смутные обрывки каких-то видений, гулкие чавкающие звуки…

Когда глаза его закрылись, трое лингвистов-дешифраторов прильнули к мониторам, соединенным с быстродействующим компьютером.

— Предварительная фаза. Символ удовольствия, — отрывисто бросил лингвист — обладатель шапки курчавых волос. — Дальше!

— Интуитивное ощущение угрозы. Ага, уже интереснее, — подхватил его коллега с седыми висками.

— Пошли формулы. Что-то напоминающее теорию нуль-пространственного перехода, — заинтересовался широкоплечий усач. — Но выпущены целые звенья… Эх, математика бы сюда!

Немедленно из отдела математического обеспечения (двадцать седьмой этаж) был вызван математик, который занял место у четвертого дисплея.

— Ну-с, что у вас тут? — поддергивая рукава пиджака, спросил он. — Нуль-пространственный? Да, эту формулу можно использовать и для нуль-перехода. Но звено сигма-преобразований здесь очень удачно заменено на цикл дельта-перехода. Кто автор этой формулы? Я должен пожать ему руку.

— Потом, — отреагировал усач, — мы предоставим вам эту возможность. Если не передумаете.

— Не передумаю! — уверенно провозгласил математик и снова жадно впился в монитор. Тут выражение научного торжества на его лице несколько прокисло. — Позвольте, но это совсем уж ни к селу, ни к городу. Уверены, что ошибки нет? Сия картинка ну совершенно из другой оперы.