К сожалению, такой возможности у Майкла не было — слишком много сил уходило просто на то, чтобы остаться в живых. Казалось, бушующие стихии ведут беспощадную войну лично против него. Одной рукой он вцепился в какое-то растение, а другой держал свои драгоценные сумки с книгами и фотографиями. Рюкзак с картой оказался прямо под Майклом — в безопасности, но дотянуться до него было невозможно. Ревущий ветер с особой силой ударил в парус щита, висящего на спине Майкла, и человек почувствовал, как его тело на миг приподнялось над землей. Ветер пинал и теребил Майкла, вынуждая его к ответным действиям. Человек еще плотнее прижался к земле и попытался закрепиться, вонзив пальцы ног глубоко в грязь и цепляясь рукой за какое-то особенно выносливое растеньице.

Стало совершенно темно. Грозовые тучи черными волнами накатывали с неба и били точно в то место, где распластался на земле Майкл… и зрение оказалось совершенно бесполезным. Глаза сощурились в щелочки, защищаясь от пронзительного ветра и дождя, но все рано видно ничего не было. Майкл с трудом различал даже землю прямо под собой! А где темное чудище? Не подбирается ли ОНО к нему? Может быть, нужно попробовать сдвинуться с места… или тогда буря просто убьет его? Каждая клеточка его тела словно мобилизовалась по тревоге и вибрировала готовностью к действию, — ничего подобного он не испытывал в своей жизни. Страх? Нет! Намного сильнее была воля к жизни и борьбе. Это была решимость выстоять. Необходимо как-то достать карту!

В голове Майкла зазвучал голос Оранжевого. Было необычайно приятно его слышать. «Как может такой тихий голос пробиваться через весь этот шум?» — удивился Майкл.

— Майкл Томас, брось свой багаж!

Человек знал, что он либо послушается, либо умрет. Одежда даже под латами насквозь промокла, и Майкл дрожал от холода. Сквозь вой жестокого ветра Майкл услышал громкий топот. Что это за новый звук? Он чувствовал, как дрожит земля. К нему подбирается злая сущность? Придется последовать совету Оранжевого. Майкл знал, что враг приближается!

Одну, затем другую, Майкл медленно, но решительно отпустил сумки, где лежал так любовно упакованный драгоценный груз воспоминаний. Вначале улетели книги. Разжав два пальца, он отпустил ручку первой сумки. Непогода поглотила ее, словно чудовищная мясорубка, с нетерпением ожидавшая возможности разделаться с книгами. Майкл почувствовал, как буря вырвала сумку из его руки, едва он отпустил ручку. Уж не поломала ли она ему пальцы? Он успел услышать всего в полуметре от своего лица душераздирающий треск разрываемых швов и суетливо-жалобный лепет навсегда расстающихся друг с другом страниц. Это был едва ли не самый ужасный звук, какой ему когда-либо приходилось слышать. Его драгоценные книжечки! Стараясь ни о чем не думать, он отпустил вторую сумку, разжав большой палец той же руки. Тут было еще хуже! Буря с яростью дзюдоиста, обезумевшего в борьбе за чемпионский титул, вырвала сумку из рук Майкла, а его самого несколько раз приподняла и ударила оземь. Майкл даже подумал, что до него наконец добралась темная сущность и теперь колотит и рвет на части. Он ощущал себя словно пол в спортзале спецназовцев, по которому прыгает целый взвод бравых ребят!

В отличие от книг, фотографии улетели беззвучно. Они просто исчезли в мгновение ока — и это очень рассердило Майкла Томаса. Его личная история, милые сердцу воспоминания о любимых родителях — все это теперь разнесено по округе равнодушной силой природы, которая между тем безжалостно колотит оземь и его самого.

Это был просто ад кромешный. Майкл чуть приподнялся, чтобы освободившейся рукой достать из-под себя карту. Его снова едва не унес ветер, приподняв за щит, прочно прикрепленный к доспехам на спине, — но Майкл все-таки успел схватить заветный свиток. При помощи большого и указательного пальцев он развернул карту и стал постепенно протаскивать листок пергамента между твердым панцирем доспехов и мокрой землей, стараясь поднять его от живота к груди, увлекая вместе с картой комья грязи и клочья травы. Это было непросто, — ведь приходилось изо всех сил прижиматься к земле, но при этом давать возможность руке, сжимающей карту, подниматься вдоль туловища. Уже почти совсем подняв свиток к глазам, Майкл оцарапал руку об острый камень. Ну вот, карта на месте, но что он может разглядеть? Вокруг было темно, как в шахте, — абсолютно ничего не видно! А даже если бы было видно, скорее всего, изображение на карте стерлось. Судорожная хватка его руки, вцепившейся в растение, начала ослабевать под жестокими ударами стихии. Плечо затекло. Еще немного, и он разожмет пальцы.

ЕМУ буря была нипочем. Пришелец с низкими вибрациями в стране высоких вибраций, мерзкий урод не ощущал ни ветра, ни дождя, терзавших землю вокруг НЕГО. ОНО без труда поднялось в полный рост и, переваливаясь темной грязной тушей, медленно вышло на середину дороги и направилось к распростертому на земле Майклу Томасу, который из последних сил противостоял натиску стихий, — тех самых стихий, что ничуть не мешали ЕМУ.

ОНО не качалось под порывами могучего ветра. Казалось, погода вообще не оказывала никакого влияния на темную сущность, — разве что мешала видеть. Шагая к человеку небрежной прогулочной походкой, ОНО осознало, что судьба преподнесла ЕМУ бесценный дар. Правда, в кромешной тьме ОНО видело ничуть не лучше, чем жертва, тем не менее тварь сумела приблизиться к Майклу и приготовилась довершить дело, начатое бурей. Сейчас ОНО разорвет тело человека на мелкие кусочки и разбросает их по этой нелепой волшебной стране, вызывающей у НЕГО такое глубокое презрение.

Интуиция не обманывала Майкла: ОНО было уже совсем близко. Тьма окутала абсолютно все, но ОНО двигалось к человеку, руководствуясь инстинктом. С безумной злобой и решимостью тварь набросилась на свою жертву, — однако тут же обнаружила, что терзает всего-навсего траву и грязь рядом с Майклом. Майкл в этот момент услышал ЕГО, но и ОНО кое-что услышало: треск рвущейся ткани и шелест разлетающихся страниц. Теперь ОНО точно знало, где Майкл! Чудище было довольно.

ОНО подобралось поближе, и наконец в сумраке страшной бури — которая, однако, вовсе не беспокоила тварь, — ОНО разглядело смутные очертания беспомощного Майкла Томаса, вцепившегося одной рукой в упрямый стебель маленького сорняка. ОНО бы непременно ухмыльнулось сейчас, если бы умело.

ОНО яростно обрушилось на спину Майклу Томасу, вложив в свой бросок силу двенадцати дюжих мужчин. Но вдруг словно миллионы острых игл пронзили ЕГО бородавчатую кожу. Ослепительная вспышка белого света с серебристым отблеском с невероятной силой отбросила ЕГО прочь. Словно пушечное ядро, мерзкое существо полетело по крутой дуге и грохнулось оземь почти точно в том же месте, откуда начало свой путь. ЕГО кожа дымилась словно от соприкосновения с раскаленным железом. ОНО пыталось понять, что же все-таки произошло. Какая-то сила оглушила ЕГО, на миг лишила сил и отбросила в сторону.