— Ну, товарищ старший лейтенант, быстрее, быстрее пойдемте за этим человеком...

Командир роты не спешил с принятием решения. Обстановка возникла необычная. Он приказал радисту связаться с командованием. Связь устанавливалась долго, слышимость была плохой.

— Вот тут поговори, черт побери! — нервничал командир.

После долгих переговоров командование поняло, что случилось, и бойцы услышали:

— Действуйте, исходя из обстановки! Разведгруппа двинулась за норвежцем.

На группу Трофимова обрушился шквал огня. От разрывов мин дрожат горы. Шипят в снегу раскаленные осколки.

Быстро пробежав по ущелью, Бозор и Семен падают между Иваном и Машенькой, плотно прижимаются к земле.

— Почему ушла от больных? Или без тебя здесь не обойтись? — спросил Мирзоев, с тревогой посмотрев на девушку.

— А ты не беспокойся за меня, Боря. Больные в укрытии, а здесь и мое оружие пригодится, — Маша скосила глаза на лежащую перед ней груду камней. В голосе такая решимость, что спорить бесполезно. Однако камни против автоматов — плохое оружие, и Мирзоев отдает ей свой трофейный маузер. Как стрелять из него, объяснял на привалах.

— Жарко, Ванюша? Иван озорно подмигнул.

— Это что, терпимо! Вот у нас в Брестской... Внезапно огонь прекратился. Нависла тревожная, страшнее любой канонады тишина. Слышно, как сердце отсчитывает секунды. Мирзоев еще раз окидывает взглядом позицию: впереди крутой каменистый спуск, посредине ущелья торчит глыба гранита. За глыбой держат оборону три автоматчика.

— Как-то они там выстоят? — думает он и приказывает Блажко перейти к ним. Сам остается с Трофимовым. Семен не может обойтись без шуток — лежа выбрасывает к голове руку: ваше приказание-де будет выполнено — и ползком направляется за гранитную глыбу. Теперь Бозор спокоен за тот участок.

Немцы, видимо, решили, что их сокрушительный огонь сделал свое дело и стали цепью приближаться. На ходу сбрасывая лыжи, цепляясь за камни, солдаты полезли вверх. Бозор видит, как один замешкался, — удобный момент снять его метким выстрелом, но нельзя выдавать себя раньше времени. К остановившемуся подползает второй и дает ему увесистого тумака. Мирзоев, решив, что это командир карателей, берет его на прицел. К этому времени фланги противника выдвинулись вперед: медлить больше нельзя. Мирзоев нажимает на спусковой крючок. Немец, ткнувшись головой в землю, покатился под откос. Защелкали выстрелы обороняющихся. Атакующие, оставляя убитых и раненых, отхлынули назад.

— Ну, сейчас начнется кадриль, — впервые за все время атаки заговорил Иван Трофимов.

Слова его утонули в грохоте. И все же Бозор услышал, как Иван тут же охнул. Бозор бросился на помощь, а возле раненого уже сидит Машенька, перевязывая руку, приговаривает:

— Я же тебя предупреждала, Ваня, что палец — твое единственное уязвимое место!

— Это что, Машенька, обойдусь! Вот нам политрук рассказывал, как в гражданскую...

Ванюшка не успел досказать, о чем рассказывал политрук. Раздался такой силы разрыв, что у Мирзоева потемнело в глазах, возникла острая боль в ушах. Протерев глаза, он с ужасом увидел поднявшуюся во весь рост Машеньку. В лице ни кровинки, только в глазах невыразимая тоска. Пряди волос прилипли ко лбу. Рядом, на снегу, длинноухая пуховая шапочка.

— Все, Боря... — с трудом выговорила она, сорвала с шеи цветастую косынку и опустилась на колени. Не успел Бозор подбежать, как девушка упала, неловко подвернув под себя руку. Крепко зажатую в другой руке косынку подхватил ветер, накрыл ею белокурую голову.

Мирзоев и Трофимов остались вдвоем. А немцы возобновили атаку.

— Получай! Еще получай! — приговаривает Иван после каждого выстрела.

В стороне, за глыбой, раздался недружный залп, вслед за ним взрыв, и все смолкло. Неужели у Блажко всех перебили?

— Оставайся здесь, Ваня, а я гляну, что там.

Мирзоев приподнялся и тут же упал. Пуля царапнула висок, сразу потянуло на сон. Приложил к ране комок снега. Откуда стреляют? Глянул в сторону огромного камня — там притаился фашист. Как он туда попал, гадать некогда. Снимает его выстрелом и бегом за глыбу. Здесь двое убитых, третьему Блажко перевязывает рану на голове клочком своей рубахи, не видит, что совсем близко к ним подполз вражеский солдат.

— Зачем зеваешь? — кричит Бозор и выстрелом в упор сбрасывает врага.

— Гранату бросил какой-то стервец. Видишь, что понаделал? Ну, и ему не поздоровилось.

— Это тебе бы не было здоровья, если бы фриц поближе подполз. Есть патроны?

В автоматах убитых товарищей патроны еще были. Один автомат взял Бозор, другой — Семен. Магазины менять некогда. В азарте выпускают по очереди. Бьют почти наугад, так как фашисты решили залечь.

— Неужели они думают, что нас еще много? Что ж, это нам на руку, — говорит Мирзоев. — Слушай, пока здесь затишье, сбегаю-ка я к Ивану. Что-то замолчал Трофимов.