«Сколько усилий я потратила, чтобы заманить его в свою постель, – удрученно думала она, бросая на Шарпа косые взгляды. – Но мечта приручить этого зверя до сих пор так и остается мечтой!»

– Похоже, не один ты очарован этой девчонкой, – прервала она затянувшееся молчание. Леди Диана понимала, что рискует разозлить Шарпа своей настойчивостью, но не могла оставить эту тему. – Что ж, если она вызывает у тебя такую симпатию, то пошли ей анонимную записку с советом вести себя более сдержанно. Если молодая девушка желает сделать удачную партию, ей не следует демонстрировать перед мужчинами свою самостоятельность. Разбираться в вопросах медицины! Словно она дочь какого-нибудь полкового лекаря, а не знатного барона.

Графиня ждала хоть какого-то ответа, но Ред лишь молча взглянул на нее и снова с полным равнодушием уставился в окно. Изрядно обидевшись, Диана уже собралась было устроить ему достойную отповедь за столь невнимательное отношение, но внезапно передумала. Вспомнив, что сегодняшнюю ночь Ред собирался провести в ее спальне, леди Тирсон почувствовала волнение и облизнула губы в предвкушении ночных наслаждений. Черт с ним, пусть ведет себя, как ему заблагорассудится, только бы подольше оставался ее любовником. Сегодня ночью от ее обиды не останется и следа… до новой размолвки, которая наверняка не заставит себя ждать.

У дверей особняка Сиддонсов Виктория с Камиллой распрощались с джентльменами – всеми, кроме Джонатана Камберленда, который попросил Викторию немного задержаться. Дождавшись, пока ее кузина скроется за дверью, он очень внимательно посмотрел на нее и спросил:

– Наверное, вы удивлены, что из всех джентльменов я один не выразил восхищения вашими блестящими познаниями в медицине?

В глазах Виктории отразилось изумление. Говоря откровенно, она даже не заметила, сказал он что-то по этому поводу или нет. Но, не желая обижать маркиза невниманием к его персоне, девушка с притворной обидой проговорила:

– Да, милорд, признаться, я чувствую себя слегка задетой. Но не кажется ли вам, что теперь уже поздно одаривать меня комплиментами?

Он рассмеялся тем снисходительным смехом взрослого над ребенком, который всегда так раздражал ее.

– Виктория, вы просто ангел наивности и чистоты! – восхищенно произнес Камберленд. – Что ж, признаюсь, вы сразили меня сегодня наповал, как и всех остальных. Но, – он строго посмотрел на нее, – вы даже не понимаете, как сильно навредили себе в глазах света этим поступком. И я, как ваш искренний друг, обязан вас предостеречь.

– О чем же?

– Вы рискуете создать себе репутацию леди, разбирающейся в неженских вещах. Конечно, я понимаю, что ваш порыв был продиктован самыми добрыми намерениями…

– Довольно, милорд! – резко оборвала его Виктория. – Я поняла вашу точку зрения. Если бы я думала, как вы, и взвешивала все «за» и «против», прежде чем броситься на помощь пострадавшему человеку, бедный Рендольф лежал бы на земле до второго пришествия. А теперь извините меня, но я должна вас покинуть, – холодно добавила она, намеренно спрыгивая с лошади без его помощи.

Не дав ему возразить ни слова, Виктория быстро взбежала на крыльцо и впорхнула в дверь, с шумом захлопнув ее за собой. Но, едва она осталась одна, возмущение схлынуло, сменившись нешуточным испугом. Она вдруг осознала, что совершила непростительную глупость, оттолкнув выгодного жениха. Притом ведь Джонатан Камберленд вовсе не был дурным или глупым человеком. Просто он думал, как большинство. И в его намерения вовсе не входило обидеть ее…

Выглянув на улицу через окно вестибюля, Виктория увидела, что маркиз все еще находится на том месте, где она оставила его.

«Конечно, он ведь не привык к таким отповедям, – догадалась она, – и теперь никак не может прийти в себя».

Упустить такую возможность для примирения было просто грешно. Собравшись с мыслями, Виктория снова вышла на крыльцо и, неспешно спустившись по ступенькам, сдержанно посмотрела на молодого человека.

– Мне показалось, что вы хотели сказать мне что-то еще, лорд Камберленд, – нейтральным тоном произнесла она, давая ему шанс исправить неприятное положение.

– Только попросить у вас извинений, – облегченно вздохнув, ответил он. – И еще напомнить, что во вторник я с нетерпением жду вас с тетушкой и кузиной к обеду.

Милостиво улыбнувшись, Виктория протянула маркизу руку, которую он тотчас почтительно поцеловал. Они снова простились – теперь уже более тепло, как добрые друзья, и, немного успокоенная, Виктория направилась в свою комнату. Однако неприятный осадок от этой короткой стычки остался.

В этот день Виктория впервые осознала, каким серьезным шагом является замужество, к которому она так сильно стремилась. Кто бы ни стал ее мужем, он наверняка будет подавлять ее свободу и навязывать ей свои взгляды на жизнь. Сможет ли она ужиться с человеком, который смотрит на вещи совсем иначе, чем она сама? Не будет ли чувствовать себя несчастной? Но размышлять об этом было бессмысленно: у нее не было иного выхода спасти родовое имение и свое будущее, кроме как поскорее выйти замуж.