— Я отправляюсь в страну... в прекраснейшую страну на свете — в настоящую страну блаженства и безделья!

— А как называется эта страна?

— Она называется Страна Развлечений. Поедешь со мной?

— Нет, я-то не поеду.

— Это зря, Пиноккио! Поверь мне, ты пожалеешь, что не поехал. Для нас, мальчишек, не может быть лучшей страны. Там нет ни школ, ни учителей, ни книг. Там не надо учиться. В четверг там выходной день, неделя же состоит из шести четвергов и одного воскресенья. Представь себе, осенние каникулы начинаются там первого января и кончаются тридцать первого декабря. Вот это страна по моему вкусу. Так должно быть во всех цивилизованных странах!

— Чем же занимаются все-таки в Стране Развлечений?

— Играми и забавами с утра до вечера. Вечером ложатся спать, а на следующий день все сначала. Что ты на это скажешь?

— Гм! — произнес Пиноккио и закивал головой, что должно было означать: «Такую жизнь и я не прочь был бы вести!»

— Итак, пойдешь со мной? Да или нет? Решайся!

— Нет, нет и еще раз нет! Я обещал моей доброй Фее стать хорошим мальчиком, и я исполню свое обещание. Кстати, солнце уже заходит. Я должен возвращаться домой. Итак, будь здоров, счастливого пути!

— Куда ты спешишь?

— Домой. Моя добрая Фея просила, чтобы я был дома до наступления ночи.

— Подожди еще минуты две.

— Я опоздаю.

— Только две минуты.

— Но Фея будет меня бранить!

— Пусть бранится. Набранившись вдоволь, она успокоится, — сказал сей отвратительный Фитиль.

— А как ты будешь путешествовать? Один или с кем-нибудь?

— Один? Да нас больше ста мальчишек.

— Вы идете пешком?

— Сейчас тут проследует фургон, который захватит меня и повезет в прекрасную страну.

— Я бы много дал за то, чтобы фургон появился немедленно!

— Почему?

— Хочу посмотреть, как вы будете отъезжать.

— Подожди немного, и ты увидишь.

— Нет, нет. Я пойду домой.

— Всего только две минуты!

— Я и так слишком задержался. Фея будет беспокоиться.

— Бедная Фея! Может быть, ты боишься, что тебя летучие мыши съедят?

— А ты совершенно уверен в том, — осведомился Пиноккио, — что в той стране действительно нет никаких школ?

— Даже намека на школу!

— И никаких учителей?

— Ни единого!

— И там не надо учиться?

— Ни-ни!

— Какая замечательная страна! — воскликнул Пиноккио, и у него даже слюнки потекли. — Какая замечательная страна! Хотя я там никогда не был, но я могу себе представить.

— Почему бы тебе не отправиться с нами?

— Не воображай, что ты можешь меня уговорить! Теперь я уже обещал моей доброй Фее стать хорошим мальчиком, а я свои слова не бросаю на ветер.

— Ну что ж, тогда прощай! И передай от меня тысячу приветов школам, гимназиям и реальным училищам, если ты по дороге их встретишь!

— Прощай, Фитиль! Счастливого пути, многих удовольствий и думай иногда о своих друзьях!

После этих слов Деревянный Человечек направился к дому. Однако, сделав два шага, он опять остановился, обернулся к своему другу и спросил:

— Но ты действительно уверен в том, что в той стране каждая неделя состоит из шести четвергов и одного воскресенья?

— Совершенно уверен.

— И ты действительно совершенно уверен в том, что осенние каникулы начинаются первого января и кончаются тридцать первого декабря?

— Совершенно убежден!

— Какая замечательная страна! — сказал Пиноккио еще раз и сплюнул от удовольствия. Потом он сказал с твердой решимостью и очень быстро: — Итак, прощай! Доброго пути!

— Прощай.

— Когда вы отъезжаете?

— Немедленно.

— Жаль! Если бы до отъезда оставался час, я бы, пожалуй, решился подождать.

— А Фея?..

— Теперь все равно слишком поздно... Какая разница, вернусь я домой на час раньше или позже.

— Бедный Пиноккио! А если Фея тебя будет ругать?

— Пусть ругает. Наругавшись вдоволь, она успокоится.

Между тем наступила ночь, непроглядная ночь. И тут они увидели, как вдали запрыгал огонек, и услышали звон колокольцев и дальний мелодичный звук трубы.

— Это он! — вскричал Фитиль и вскочил на ноги.

— Кто? — прошептал Пиноккио.

— Фургон, на котором я поеду. Поедешь со мной или нет?

— И это действительно правда, — спросил Деревянный Человечек, — что в той стране вообще не надо учиться?

— Ни-ни-ни!