Фон Либенфельс кривил душой. Пройти Посвящение все не смогут, в лучшем случае – треть. Кроме того, диверсионный удар по аэродромам – тактический ход, он позволит всего лишь свести на нет преимущество противника в воздухе. И то на несколько дней, не более. Но ради великой цели можно и соврать.

– Будьте достойны славы предков, Зигфрида, Фридриха Барбароссы и фюрера, – продолжил он. – Идите и не останавливайтесь ни перед чем! Хайль!

– Зиг хайль! – пять десятков рук одновременно взлетели в древнем приветствии, и глаза солдат заблестели восторгом единства.

Навалилась одышка, досаждающая в последние годы всё чаще. В очередной раз фон Либенфельс подумал о своем возрасте, немалом, если честно признаться. Но пришлось преодолевать хворь и мужественно улыбаться уходящим.

Оперативные группы покидали двор замка. Снаружи их ждали автомобили. Первый этап пути вполне можно будет преодолеть с комфортом.

Верхняя Австрия, замок Шаунберг

25 июля 1945 года, 16:22 – 17:29

Очнулся Петр в незнакомом помещении. Спиной ощущал мягкость кровати, кожей – движение прохладного воздуха. Голова была пустой и гулкой, словно опорожненная кастрюля, а уши ловили плеск воды.

С некоторым усилием сел. Рядом с неширокой кроватью обнаружился стол, на нем – тарелка с нехитрой снедью: хлеб, сыр, зелень. Запахи пищи коснулись ноздрей, и желудок принялся грызть ребра, словно обезумевший узник – стены камеры.

Но Петр сдержал звериное желание, ел аккуратно, неторопливо. Затем отхлебнул из небольшого кувшинчика. В нем оказалось молоко, жирное, деревенское.

Сил сразу прибавилось, кровь побежала по жилам веселее.

Подкрепившись, разведчик осмотрелся. Комнатка небольшая, два на три метра, зато дверь – тяжелая, массивная. На узком окне – частая решетка, из-за нее доносится тот самый плеск.

Держась за стену, Петр подобрался к оконному проему. В глаза ему блеснула голубизной довольно широкая река. Скорее всего, капитан находился в одной из башен замка. Отсюда, с более чем пятнадцатиметровой высоты, хорошо просматривался противоположный берег – желтая полоска пляжа, кудрявая зелень кустов…

Вздохнув, Петр отошел. До свободы пока далеко.

Дверь скрипнула и приоткрылась. Из полутьмы за ней блеснула каска солдата, последовал короткий внимательный взгляд, и эсэсовец, на миг заглянувший к пленнику, исчез.

Но наслаждаться одиночеством Петру не дали. Вскоре в помещении появился Виллигут. Выглядел он гораздо лучше, чем несколько часов назад, на лице уже не было серого налета усталости.

Вслед за бригаденфюрером вошли двое охранников. Те же самые.

– Я вижу, вы отдохнули, – вежливо заметил офицер СС. – И поели. Это хорошо.

– Да, – ответил Петр твердо и сел на кровать.

– Тогда, – бригаденфюрер выдернул из-под стола простой деревянный стул и умостился на нем, – продолжим нашу беседу.

– Не вижу в разговорах никакого смысла!

– А я вижу, – мягко усмехнулся эсэсовец. – Мы, насколько помню, остановились на том, что я сообщил вам о вашей арийской крови?

– Было такое, – разведчик мрачно кивнул.

– Так вот, учитывая ваше происхождение из России, в которой, как известно, с двадцать четвертого года осуществляется программа расового смешения…

– Что? – Петр не пытался скрыть изумления. – Что за бред?

– Это правда, которую Сталин, естественно, скрывал, – с горестным видом покачал головой Виллигут. – Программа смешанных браков с целью преобладания монголоидного, тюркского элемента, проводится планомерно уже более двух десятков лет. Доказательства этого были у «Анненэрбе», [24] но где теперь ее архивы?

– Э, – только и смог сказать Петр.

– Так вот, ваши девяносто пять процентов германской крови и всего пять – славянской позволили бы вам получить аненшайн [25] рейха без всяких проволочек, – тут бригаденфюрер улыбнулся. Скорее всего, он пошутил. Но для советского человека его юмор оказался непонятен, а солдаты у двери как застыли статуями с самого появления, так и теперь не дрогнули. Поняв, что шутка не удалась, Виллигут нахмурился.

– Впрочем, – сказал он, – я несколько отвлекся. Продолжим. Но ваш результат – пустяк. На том бы я и согласился с доктором Августом Хиртом, что блуттер сломан, но у меня было видение!

– Что, простите? – поинтересовался капитан, скептически приподняв брови.

– Видение прошлого, – ответил нацист спокойно. – И я понял, что в прошлой жизни вы были великим вождем германцев Аларихом, который взял штурмом и разрушил развращенный Рим. Отомстил ему за все унижения, что римляне причинили арийцам!

– То есть как? – Петр растерялся. Столь откровенного бреда он никогда не слышал. – В какой прошлой жизни?

– Душа бессмертна! – проникновенно сказал Виллигут. – И переносится из тела в тело, и та душа, что ныне ваша, некогда двигала готом Аларихом!