Обмен ритуальными оскорблениями закончился, и верховные жрецы двух могущественнейших божеств Лоскутного мира, временами находящихся между собой в брачных отношениях, перешли к деловой беседе.

– Что надо? – без особых церемоний осведомился Пуфик Нал.

– Хочу предложить сотрудничество, – сказал Зубост Дерг, ощущая, что не просто наступает на горло собственной песне, а ломает ей ноги, выкалывает глаза и вырезает сердце.

Решиться на такой шаг верховный служитель Бевса-Патера отважился только после ночи тягостных раздумий и нескольких кувшинов хорошего вина, выпитых в компании наставника послушников и жреца-стилиста.

К утру, когда сокувшинники попадали на пол, Зубост Дерг со скрежетом зубовным признал, что в одиночку попавшего в Ква-Ква демона не поймает и злокозненных магов не посрамит…

После чего предпринял священное омовение, расчесал бороду и отправился за помощью.

К заклятым друзьям из святилища Одной Бабы.

– Что? – Пуфик Нал, решивший, что над ним издеваются, выпучил глаза – и стал похож на странное насекомое.

Слово «сотрудничество» в лексикон жреца входило, но оно валялось на пыльной полке в дальнем углу подсознания и никак не ассоциировалось с коллегами из других храмов.

– Есть одно дело, которое мы можем обстряпать вместе к вящей славе Бе… – Зубост Дерг издал звук, какой производит заклинившая коробка передач очень большого автомобиля, – наших божеств.

– Дело, что увеличит славу Одной Бабы и Отца Богов одновременно? Ты что сегодня пил?

– Вино, но это неважно, – Зубост Дерг махнул рукой и выложил главный аргумент. – Ведь ты хочешь сделать так, чтобы маги сели в лужу?

С этого момента Пуфик Нал слушал очень внимательно. Любые внутрижреческие противоречия отступают, когда дело касается старой, как сам мир, вражды с гнусными колдунами.

– Демон, один из узников, это, конечно, хорошо, – сказал верховный жрец Одной Бабы, когда служитель Бевса-Патера замолчал. – Проблема в том, как его найти. Наши силы велики, но даже если мы соберем всех служителей и отправим прочесывать город, они будут заниматься этим год!

– Поэтому нам нужны жрецы всех богов, кого мы сможем поставить под ружье… под знамя священной войны… собрать, короче!

– Всех? – Пуфик Нал подумал о том, что в храмовом квартале несколько сотен святилищ, и что обойти их будет непростой задачей.

– Хотя бы тех, у кого больше десятка служителей, – поправился Зубост Дерг. – Ты начнешь с западного конца улицы Темного Света и Светлой Тьмы, я с восточного, а на закате встречаемся в «Священной корове». Идет?

– Идет.

И жрецы, коротко кивнув друг другу, разошлись.

В мужском туалете, расположенном в корпусе факультета магии нечеловеческих существ Магического Университета, было холодно и пахло совсем не розами, и даже не ромашками.

А еще из туалета доносились подозрительные звуки – шипение, постукивание и сердитые возгласы.

– Как ты рисуешь? У тебя же руки кривые!

– Сам ты кривой! Вот эту загогулину надо по-другому изобразить!

– Типа!

– С-с-с-с-с!

Извлеченное из недр Некроинтерпресскона заклинание, чуть слышно потрескивая, висело в воздухе, а четверо студентов пытались зарисовать демонский манок во всех возможных проекциях.

Рыггантропов прижимал к стене очередной бумажный лист, Тили-Тили давал указания, а Арс и Нил водили карандашами.

– Жуткая штуковина, – сказал Топыряк, когда уродливая труба, увешанная множеством монет на веревочках и снабженная щегольским гребнем из металла, оказалась зарисована в очередной раз. – И отливать ее придется из металла.

– Отправимся к гномам, – вздохнул Прыгскокк.

Дверь открылась, в нее просунулась встрепанная голова студента, решившего использовать туалет по назначению.

– Ого! – произнесла она. – А чего это вы тут делаете?

– Вали отсюда, типа, – сказал Рыггантропов, и слова его, тяжелые, как кувалды, заставили любопытного попятиться.

– У твоего отца ведь есть знакомые гномы? – спросил Арс, повернувшись к Нилу.

– Они торговцы, а нам нужен мастер, – вздохнул Прыгскокк, чей родитель вел торговлю с гномьим Лоскутом Горы.

– Спросим у Отбойника, в натуре? – предложил Рыггантропов.

Тили-Тили громко зашипел и выразительно покрутил рукой у виска.

– Отбойник в последнее время свихнулся, решил, что пора ему стать человеком, – грустно проговорил Топыряк.

– Ну да, ну да.

Чудовищно волосатому гному, владеющему пивной «Утонченное блаженство», пришло в голову, что торговля пойдет лучше, если за стойку поставить человека. Но делиться с кем-то выручкой Отбойник не пожелал (а точнее, был неспособен делиться из-за патологической жадности) и решил превратиться в человека сам.