— Ну что ж, мадам, — сказал Уэссекс. — Вручите мне послание, которое, как вы утверждаете, у вас имеется, а я позабочусь, чтобы вы получили должное вознаграждение за беспокойство.

— Вы очень добры, — насмешливо произнесла колдунья. — Что-то мне кажется, что такой человек, как вы, должен быть привычен к беспокойству. Вы — не тот клиент, которого бы я сама себе выбрала, но я не могу заворачивать прочь слишком многих посетителей моей лавки. Это плохо сказывается на делах, — добавила она и снова пожала плечами. Это получилось у нее как-то очень по-французски.

Уэссекс криво усмехнулся и уселся за стол напротив женщины. Хрустальный шар вбирал в себя свет свечи, и Уэссексу на миг показалось, что комната перевернулась вверх ногами.

Мадам Фабрикант взяла руку Уэссекса и повернула ладонью вверх. Она изучила ладонь столь же тщательно, как другие ее коллеги могли бы вглядываться в чашу с водой или с чернилами.

— Месье женат? — спросила она несколько секунд спустя.

Странно — почему этот вопрос причинил ему такую боль? Такое чувство, словно перед ним открылся путь к бегству, которого Уэссекс прежде не замечал, — и оказался перекрыт в тот самый миг, как только герцог его увидел. К бегству от чего?

— Скажите сами, — предложил Уэссекс. Мадам скривилась.

— Столько предосторожностей! Ну что ж, ваша милость. Я вижу, что ваша жена в опасности, за камнем и водой, но недалеко отсюда. Ее охраняет само Время, но с того момента, как она взяла под опеку Францию, грозящая ей опасность возросла. Она надеется на вашу помощь, а потому вы должны следовать за заходящим солнцем до тех пор, пока не придете к старому режиму.

— Вы не можете не признать, что сообщение получилось несколько расплывчатым, — вежливо заметил Уэссекс.

— Это все, что мне было сказано, месье герцог, — огрызнулась прорицательница. — Спешите на запад — или вы потеряете свою жену… и свое сердце.

Леди Мириэль устроилась в саду. Девушка сидела на маленькой табуреточке и, пользуясь ярким солнечным светом, трудилась над рубашкой, которую она шила для Луи. Прошло уже пять дней с того момента, как она пришла к святому отцу и, запинаясь, рассказала главную свою тайну, и хотя Мириэль постоянно беспокоилась о судьбе Сары, ей казалось, что все эти дни прошли за пределами времени, словно прекрасный сон, от которого ей рано или поздно придется пробудиться. Но в нем она могла быть сама собой, а не актрисой, играющей на зловещем маскараде чужую роль.

И частью этого сна был Луи.

Луи не для нее — твердо сказала себе Мириэль. Он — истинный король Франции, и хотя сам он отказывается от своих законных прав, другие заставят его принять корону, как только Луи заявит о своем существовании.

Мириэль сделала очередной стежок и упрекнула себя за глупость. Ну надо же было отдать сердце мужчине, который никогда на ней не женится, как бы сильно он ее ни любил! Король должен жениться на принцессе, а Мириэль, хоть в ее жилах и течет кровь королей, — не та, которую Луи придется взять в жены.

«Пусть мы проведем хоть немного времени вместе, прежде чем они заберут его. О, Святая Дева, ведь я же не так много прошу у тебя!»

Луи должен скоро вернуться. Он поехал в село — Pere Анри был членом роялистского подполья, и через него Луи мог связываться с людьми, имеющими свои глаза и уши по всей стране. В частности, он уже выяснил, что дядя Мириэль, Джеффри Хайклер, работал на Талейрана. Если бы только им удалось выяснить, куда дядя Джеффри спрятал герцогиню Уэссекскую, возможно, они смогли бы спасти ее, и тогда Мириэль избавилась бы от гнетущей ее вины.

Девушка продолжала шить — она с радостью бралась за любую посильную работу по дому, и сейчас у ее ног стояла корзинка с шитьем, ожидающим своей очереди, — но при этом каждые несколько минут поглядывала на дорогу, не идет ли Луи. Когда же она наконец увидела, как он шагает по дороге — с широкополой шляпой в руке, а воротник блузы расстегнут, как это принято в провинции, — Мириэль поддалась порыву и, отложив рубашку, побежала ему навстречу.

Они встретились у калитки. Луи водрузил свою шляпу на голову Мириэль и громко чмокнул девушку. От него пахло недавно выстиранной одеждой и солнечным светом, и сердце Мириэль заполнилось радостью — и предчувствием печали.

— Выходите за меня замуж, — сказал Луи вместо приветствия.

Мириэль рассмеялась — она уже не в первый раз слышала это предложение.

— Нет, нет и еще раз нет! Я уже говорила, Луи, — такая значительная персона, как вы, не для такой скромной девушки, как я.

— Я отрекся от трона, — напомнил ей Луи, проходя через калитку и закрывая ее свободной рукой. Вторая рука тем временем обвила талию девушки. — Теперь я всего лишь гражданин Капет, и гражданин Капет очень хочет жениться на прекрасной англичанке.