– Прекрасная новость, Мередит! Что вы увидели?

Мередит подробно рассказала о своем видении. Когда она закончила, врач объяснила:

– Это ваше первое очень важное воспоминание. Вы сегодня совершили настоящий прорыв. И надеюсь, это только начало. Теперь вы сможете вспомнить больше. Так часто бывает. Постарайтесь все время думать о той сцене, что вы мне описали. Она приведет вас к другим важным воспоминаниям.

– Хотелось бы верить. Мне так хочется разгадать тайну моего детства.

– Вы обязательно ее разгадаете, Мередит, я абсолютно в этом уверена. И если вам понадобится мой совет или помощь, звоните не раздумывая. А через несколько недель мы увидимся.

– Да, спасибо большое, доктор Бенсон. До свидания.

Мередит повесила трубку и повернулась. В дверях стояла Кэт и выжидательно смотрела на мать.

– Что она сказала? – спросила Кэтрин.

– Что это было очень важное воспоминание и что, возможно, я теперь начну вспоминать остальное.

– Ах, мама! – Кэт бросилась к ней и крепко прижала к себе. – Я так тебя люблю, мама, я так хочу, чтобы ты успокоилась. И чтобы в твою жизнь наконец вошло счастье.

Вот уже почти час Патси Кентон внимательно слушала рассказ Мередит. Наконец тихо, задумчиво сказала:

– Итак, ты полагаешь, что родилась в Англии и совсем маленькой попала в Австралию…

Мередит кивнула.

– Именно так. Мне было лет шесть.

– И что, ты отправилась в Австралию одна? Это невозможно. С тобой наверняка ехали родители.

– Я абсолютно уверена, что была одна, Патси. Я убеждена, что моя мать к тому времени умерла.

– А отец?

– Я его не помню.

– Но почему ты поехала одна? Это ужасно странно. Кто тебя отправил?

– Не знаю. – Мередит пожала плечами. – Не имею ни малейшего понятия.

– В этом твоем повторяющемся сне много детей… Может быть, тебя отправили вместе с другими детьми? Знаешь, во время войны многих детей эвакуировали в безопасные районы.

– Может быть. Но почему? Мне было шесть лет в 1957 году, война давно кончилась. Почему нас вывозили из Англии?

Патси покачала головой.

– Ума не приложу, дорогая. Я очень хочу тебе помочь, но пока даже не представляю как. Теряюсь в догадках.

Подруги сидели в ресторане гостиницы «Кларидж». Мередит вздохнула, отпила из бокала и спокойно продолжила:

– Вчера ночью в самолете я не могла уснуть. Только ненадолго задремала, а так все время напрягала мозг, пытаясь вспомнить что-нибудь из детства.

– Тебе удалось?

– До некоторой степени. Во-первых, мое имя. В сиднейском приюте меня звали Мари Андерсон. Мерл Стреттон изменила мое имя на Мередит. Ну и конечно, после удочерения я взяла фамилию новых родителей. Но я хочу сказать, что на самом деле меня звали не Мари, а Мэри. Мэри Сандерсон.

– Так-так. А как же это могло произойти, почему возникла путаница? – Тут Патси сообразила. – Господи, эта чертова бюрократия! Спаси нас от нее, Господи! Твое имя элементарно перепутал какой-то идиот в приюте.

– Скорее всего. Одно из моих воспоминаний прошлой ночью навело меня на эту мысль. Очень строгая воспитательница в приюте внушает, будто мое имя не Мэри, а Мари. Я ее убеждаю, что меня зовут Мэриголд, но она не верит. Она фыркает и говорит, что это не имя, а название цветка. [12]

– Господи, какие отвратительные, жестокие люди работают в подобных заведениях. Как можно такое допускать! – Патси тяжело вздохнула и с сочувствием поглядела на Мередит. – Итак, твое имя – Мэриголд. Очевидно, при записи фамилии тоже произошла путаница, и Сандерсон превратилась в Андерсон.

– Да, – подтвердила Мередит. – И эта самая путаница объясняет эпизод с бирками в моем ночном кошмаре.

– Точно, – закивала Патси. – Дорогая, ты просто гений!

Они замолчали. Мередит грустно посмотрела на Патси.

– Мою мать звали Кэти, это я тоже вспомнила. И еще я знаю, что она умерла, поэтому я никогда ее не увижу. Но раз я все это вспомнила, после стольких-то лет, я должна кое-что сделать. Ради самой себя. Я хочу побывать на ее могиле. Положить цветы, постоять, посмотреть. Уверена, мне это поможет. Возможно, я почувствую себя лучше и моя психогенная усталость пройдет.

– Конечно же, тебе станет лучше, Мередит. Я прекрасно тебя понимаю – ты придешь на могилу матери, и тебя это до некоторой степени примирит с тем, что произошло.