Они с Настей перешли на кухню.

– Чем еще увлекался Стасик, кроме фантастики и связанных с нею игр и чатов? Чем еще занимался? Музыкой, спортом?

– Музыкой нет, у него слуха не было… Спортом тоже нет, в смысле спортивных секций, если вы об этом спрашиваете. А так, он летом любил гонять на велосипеде, а зимой на коньках. Все жалел, что у нас катка во дворе нет. Через три двора есть, там кооперативные дома, они каждую зиму заливают – но там дети не очень жалуют чужих… Еще он ролики недавно начал осваивать.

– Простите, Настя, я не понял. В вашем дворе есть каток. Почему вы сказали, что его нет?

– У нас?

– Ну да.

– Где?

Вместо ответа Алексей попросил ее подойти к окну.

– Надо же… Наверное, совсем недавно залили, я не обратила внимания… Но в прошлую зиму не было, и в позапрошлую тоже…

Любопытно.

Детектив выдал новую порцию вопросов, на которые Настя старательно отвечала. Особенно Алексея интересовало, как мальчик проводил свои ночи.

Оказалось, что Стасик был по природе «совой» – еще в детском саду мучился с дневным сном, вменяемым всем без исключения по строгому распорядку «детского учреждения». Он очень любил посидеть со взрослой родительской компанией за полночь, а когда родители уходили на вечер к друзьям, то вечно просился с ними…

– Он даже выдумал, что у него бессонница…

– Почему вы говорите, что «выдумал»? Ее не было?

– Ну конечно, не было! Какая бессонница может быть у восьмилетнего ребенка? Вот он, к примеру, когда с катка приходил, поест и сразу спать рухнет, одетый! Его даже будить приходилось, чтобы зубы почистил, разделся и под одеяло лег. Зато, чуть учует, что мы с мужем на вечеринку уходим, у него сразу «бессонница», заснуть он не может, возьмите его с собой, а то он глаз не закроет, всю ночь мучиться будет! Мы его даже «симулянтом» с мужем звали… Просто он не любил уходить спать. То есть, как бы объяснить… Он спать любил – а уходить спать не любил, понимаете? Потом учителя жаловались, что Стасик на уроках невнимателен и засыпает часто…

– Погодите, Настя, я что-то не уловил. Если Стасик был просто симулянтом, то отчего он засыпал на уроках?

– Так он же не любил уходить спать, оттого и тянул всячески… А потом не высыпался.

– Вы уверены, что он действительно спал? А не играл на компьютере, к примеру, или выходил во двор?

– Никогда! – воскликнула Настя.

И, помедлив секунду, добавила горестно:

– Во всяком случае, мы не замечали… Мы, вообще-то, крепко спим… А свекровь глухая…

– Стасик не страдал лунатизмом?

– Это что такое?

– Специфическое состояние, когда человек спит, но при этом способен ходить, даже разговаривать…

– Мы никогда за ним этого «специфического состояния» не замечали…

Она снова заплакала.

Алексей никогда не знал, как утешать людей в горе. Не мог же он сказать: это такая дурная шутка, Настя, и сын ваш жив… Не мог!

Но коли не мог он объявить, что Стасик жив, то все остальные слова были ложью. «Время лечит»? Это правда истинная – и одновременно никому не нужная банальность. Пока оно, Время, вылечит – придется ей дойти до самого донышка боли… До мутного, удушающего, илистого дна, где нечем дышать и даже вроде бы незачем… В горе часто кажется, что залечь там, на мутном дне боли, и больше никогда не дышать – это лучше всего.

И ничем он не мог помочь, частный детектив Алексей Кисанов. Нет у него слов таких, нет у него такого могущества, чтобы удержать Настю от погружения на дно… Она поплачет и возьмет себя в руки – потом снова будет плакать, уходя ко дну, и снова брать себя в руки, как барон Мюнхгаузен, который, как известно, сам себя вытаскивал за волосы из болота.

Рецепт барона Мюнхгаузена – единственный стоящий рецепт. Иных попросту нет!

– Настя, – проговорил он, – Настя! Вы в состоянии отвечать на мои вопросы?

Настя все плакала.

Положение спас Витя, отец Стасика. Войдя в квартиру, он быстро уяснил диспозицию. Отвел жену в комнату, вернулся к детективу на кухню.

– Спрашивайте что угодно, не стесняйтесь, – произнес он с суровостъю, которая так не шла к его почти мальчишескому курносому лицу. – Сына не вернуть, теперь все, что остается, найти ублюдка, который его убил! Я своими руками его задушу!

И он рубанул маленькими крепкими ладонями воздух.

– Что могло выманить Стасика во двор ночью?

– Инопланетяне, – невесело усмехнулся Витя. – Стаська бредил ими. Они с моим братом, Костей, на них помешались… Брату семнадцать, – пояснил он на вопрошающий взгляд детектива.

В милицейских протоколах не содержалось никаких сведений о Косте. «Работнички хреновы!» – про себя выругался Кис и тут же попросил координаты юного дяди. Оказалось, что он жил с родителями в соседнем доме. Мама братьев приходилась Стасику той самой глухой бабушкой, оставшейся с мальчиком на время отпуска Виктора и Насти.