Наконец она очутилась на пятачке между двумя строениями — сейчас почти совсем обвалившимися, — выходившими на остатки частокола, окружавшего город. Древние строители понимали необходимость защиты, поскольку между последним зданием и стеной — или тем местом, где прежде была стена, оставалось большое открытое пространство.

Землетрясение, разрушившее город, выворотило крепкие сосновые бревна, как зубочистки, оставив лишь беспорядочный ряд пней, который теперь отделял Сару от реки. А у самой кромки воды она снова увидела зеленую вспышку.

Когда Сверкающее Копье несколько недель назад показал Мириэль сокровищницу нумакики, никто из них не предполагал, что ей пригодится тайна этой сокровищницы — туннель, который вел из города к потайной бухточке на берегу реки.

Бежать этим путем было невозможно, поскольку река была слишком широкой, чтобы ее переплыть, и слишком быстрой даже для очень сильного пловца, но здесь можно было спрятаться, и Мириэль воспользовалась этой возможностью.

Ей повезло — в сокровищнице нашелся фонарь, трофей неизвестной, но недавней встречи европейцев и нумакики, а в нем сверток со шведскими спичками. [57] Она без труда зажгла светильник. Потолок в туннеле был настолько низким, что пришлось сгорбиться, а подпиравшие его бревна почернели от времени и сырости. Нащупывать ногой опору было опасно, поскольку пол прогнил и был покрыт пометом и мусором, который натащили сюда поселившиеся здесь мелкие животные. По стенам во многих местах гроздьями висели летучие мыши, похожие на странные листья, и Мириэль вздрагивала и закрывала глаза, надеясь, что свет не потревожит этих тварей.

Вскоре она увидела впереди дневной свет и остановилась задуть фонарь. Проход все сужался, а потолок снижался, и в конце концов Мириэль пришлось окончательно расстаться с фонарем и ползти вперед на четвереньках, неуклюже прижимая драгоценную ношу к животу и не обращая внимания на высоко задравшееся белое платье.

Наконец она добралась до выхода и выглянула сквозь кустарник наружу. Туннель выходил к подобию небольшой пещеры, над ней нависал обрывистый берег, так что надо было иметь уж очень острое зрение, чтобы увидеть внизу, в голубой глине берега, туннель.

Поблизости никого не было видно, лишь река полнилась обломками. Нумакики имели обыкновение отдавать реке все ненужное, а нынешним утром она сама многое у них забрала. Свобода — другой берег — была мучительно близка, но добраться туда не представлялось возможным.

Хотя ей этого очень не хотелось, Мириэль понимала, что придется ждать тут до наступления ночи, прежде чем она осмелится выбраться наружу и найти какой-нибудь способ бежать. Она снова заползла в туннель и села, обхватив колени руками, пытаясь не думать о том, что ей предстоит.

Наконец она задремала, но тут же внезапно проснулась — ей показалось, что ее зовут. Она нерешительно посмотрела в сторону реки и вдруг уловила какое-то движение у кромки воды. Несколько мгновений она просто смотрела, не смея поверить глазам своим.

— Сара?!

Сара услышала хриплый шепот у себя за спиной как раз в тот момент, когда уже была готова вернуться в город в поисках места, где можно было бы укрыться. Она несколько мгновений стояла молча. Затем снова услышала голос. Она бросилась Вперед, туда, где последний раз видела зеленую искру.

Откуда-то, словно из-под земли, выползла Мириэль, вся в грязи. Она бешено махала руками.

Сара бросилась к ней напролом через заросли кустарника и обнаружила, что находится в чем-то вроде норы, образовавшейся прямо в береговом откосе. Молодые женщины со слезами на глазах обнялись.

— Я уж думала, что ты погибла…

— А я тебя искала, а тебя не было…

— Я была уверена, что ты погибла, но все же надеялась…

Они быстро, шепотом поведали друг другу свои истории. Мириэль рассказала Саре о смерти Сверкающего Копья и о намерении Первого Меча казнить чужаков.

— Остается надеяться, что Встречающий Рассвет и Сахойя сумели безопасно бежать отсюда, — мрачно сказала Сара.

Все было так нелепо — они одни в неведомой глуши, прячутся от туземцев, которые обязательно казнят их, если обнаружат убежище, — но Сара ощутила внезапный прилив оптимизма. Если они спасутся от нумакики, то до Балтимора будут идти по землям дружественных племен.

— Ночью найдем способ перебраться через реку. А потом вернемся домой. Я уверена, что Уэссекс уже в Балтиморе, а он наверняка сможет…

— Нет, Сара, — тихо ответила Мириэль. — Я должна идти в Новый Орлеан. Я уже говорила тебе.

— Если оставить в стороне вопрос о том, как мы туда доберемся, — едко заметила Сара, — то не могла бы ты поведать мне, зачем тебе это надо? До Нового Орлеана несколько сотен миль. По дороге можем напороться на волков, пиратов — если, конечно, спасемся от нумакики, и…

— Я должна, — с несчастным видом ответила Мириэль. — Я должна отнести туда вот это.

Она показала на лежавший у нее на коленях узел, на который Сара прежде не обратила внимания. Мириэль отогнула угол ткани так бережно, что Сара не удивилась бы, если бы там оказался ребенок. Но вместо этого увидела совершенно сказочную чашу, основанием которой служил золотой сокол, осыпанный самоцветами, а сама чаша была вырезана из нефрита или изумруда…