Шрифт:
И я содрогнулся, представив, сколько мне придется ковыряться во внутренностях моего "мерса", чтобы найти "клопа" или что-то в этом роде. Видимо, придется машину где-то оставить, а жаль…
– Я соберу? – показала Джоанна на свой хлам, разбросанный по машине.
– Валяй, – кивнул я и откинулся на спинку сиденья.
В голове была пустота, на душе скребли кошки, но самое смешное в нынешней ситуации было то, что я вдруг почувствовал приятное возбуждение чисто мужского свойства.
Ну прямо тебе как в американских боевиках: вокруг гора трупов, злодеи вот-вот настигнут главных героев фильма, а они в это время преспокойно занимаются любовью. Притом в образцово-показательном варианте.
Я невольно скосил глаза на усердно пыхтевшую рядом девушку, поднимающую что-то с пола, и едва не задохнулся от горячей волны, ударившей мне в голову.
Нет, меня смутили не великолепные груди, выглядывающие из чересчур декольтированной майки, и не точеная шея с нежным пушком, которая при свете включенного мною плафона казалась средоточием всех мирских соблазнов.
Меня сразила наповал обыкновенная заколка: нечто массивное, украшенное перламутром и филигранью, непостижимо каким образом удерживающее черную копну хорошо ухоженных шелковистых волос. – Ну-ка, погодь, милочка…
Не обращая внимания на бурные возражения, я не очень умело отстегнул довольно симпатичную вещицу, при этом два раза уколовшись о какие-то острые детали, и поднес ее поближе к своим глазам.
Ах, моб твою ять! Вот она, причина всех наших злоключений!
Крохотный, явно не кустарного производства радиомаяк – "клоп", был искусно вмонтирован в заколку. Притом таким образом, что серебряная филигрань являлась контуром антенны.
– Ты знала об этом? – срывающимся от злости голосом спросил я забившуюся в угол Джоанну.
– О, Мадонна, конечно же, нет! – закричала девушка и расплакалась.
Утешать ее я не стал. А тем более – спрашивать дальше, что да почем. Придет время – разберусь сам. И сделаю выводы.
И мне очень не хотелось бы, киска, сломать тебе хребет, если ты играешь с Волкодавом в нехорошие игры. Я тебе не Винченцо или там какой-нибудь Джузеппе с макаронной фабрики. Мне ваша лапша на уши до одного места…
Зашвырнув заколку подальше, я дал газ и понесся, как сумасшедший, в сторону побережья. Там меня ждала прелестная норка, облюбованная мною совсем недавно, на такой вот, прямо скажем, очень неприятный случай.
И если уж меня и оттуда выковыряют – тогда пропадай моя телега, мы за ценой не постоим…
Киллер
Уже вторую неделю я торчу в нашей штаб-квартире на городских задворках. Некогда здесь были трущобы, но затем кому-то из власть предержащих взбрело в голову облагодетельствовать своих избирателей новыми квартирами, построенными и оборудованными по высшему разряду.
Дома отгрохали на загляденье, разбили даже скверы и клумбы. Однако из благородной затеи вышел пшик: беднякам эти квартиры оказались не по карману, а люди побогаче боялись сюда и нос сунуть.
Дело в том, что по ночам здесь действовал только закон кулака и кинжала. И полицейских в этот волчий угол нельзя было заманить никакими коврижками.
Поэтому муниципалитет навесил везде металлические двери и решетки на окнах нижних этажей, завел постоянно действующую охрану и в ожидании лучших времен оставил вопрос с квартирами открытым.
Короче говоря, более безопасного и комфортабельного убежища на время операции разыскать в городе было трудно.
И вторая неделя оказалась безрезультатной. Мой "клиент", словно чувствуя собирающуюся над его головой грозу, даже не подходил к окнам своей крепости-гасиенды, не говоря уже о поездках куда-либо.
Продукты закупал жирный и неразговорчивый мулат, которого для страховки всегда сопровождали водитель неопределенной национальности и громила под два метра ростом с чисто рязанской веснушчатой физиономией и пудовыми кулачищами.
Остальная обслуга – повар, садовник, горничные и прочая – за ворота и не показывалась, так же как и охрана.
Два раза в неделю все тот же мулат заезжал в местный бордель, набивал полный микроавтобус разнокалиберными шлюхами и вез в гасиенду на всенощную оргию – развлечение для охранников.
Подставить нашего человека в эту веселую компанию не удалось бы ни под каким соусом; мулат брал только проверенных, знакомых девиц, которым платили по высшему разряду.
Сам хозяин услугами проституток не пользовался. Для сексуальных целей он вывез из России трех малолеток. Младшей из них было чуть больше двенадцати, а старшей едва стукнуло шестнадцать.