Мы можем также привязаться и к своему желанию иметь больше, полагая, что для счастья нам нужно обрести что-то сверх того, что у нас есть. Но эта вера отрицает истину о том, что внутренне мы уже счастливы. Мы думаем, что станем счастливы, приобретя больше денег или телевизор с большим экраном. А в результате, полагая, что счастливыми нас делает телевизор, привязываемся к нему. Мы верим, что он необходим нам для счастья. Такой вид прочной привязанности возникает, если мы не умеем находить любовь, в которой нуждаемся, и тем самым соединяться со своим истинным “я”.

Если вы пытаетесь волевым усилием избавиться от привязанности, то очень рискуете отринуть свои внутренние стремления и желания. Вы не сможете воплотить мечты в реальность, если перестали мечтать. Вам нужно чувствовать внутреннюю устремленность.

Чтобы избавиться от привязанности, некоторые люди по ошибке отметают свои желания. Они говорят: “Мне не надо быть таким прилипчивым”. А в результате — освобождаются от привязанности, подавляя свои истинные желания или отрицая их важность. Отбрасывая привязанность, нам надо быть осторожными: не подавлять свои желания и не приуменьшать их значения.

Научившись в процессе молитвы и медитации заполнять свой первый резервуар любви, вы сможете испытать душевный подъем. Как только вы ощутите счастье (которое, как вы думали раньше, может дать только новый телевизор), — сразу потеряете привязанность к “ящику”. Вернее, желание иметь телевизор останется, но не потому, что он необходим вам для счастья. Теперь вы не привязаны к нему. Желание, свободное от привязанности, несет в себе большую силу.

На поиски творческой энергии, которая позволит вам решить свои проблемы и создать то, чего вам хочется, вы отправляетесь из зоны неизвестности. Чтобы обрести новые знания, для начала надо в определенной степени ощутить свои неуверенность и незнание. Есть огромная разница между сомнением как неверием и просто незнанием. Не зная чего-то, вы все же можете верить в успех. Если вы боитесь, то можете сказать: “Я не знаю точно. Может, у меня получится, а может — нет. Но это, несомненно, может получиться”. Переместив акцент со скепсиса на неопределенность, вы снова обретете способность верить в наличие благоприятных возможностей для самореализации. Если вы погрязли в неверии (хотя на самом деле вам просто недостает уверенности), необходимо усомниться в своих опасениях и рассмотреть возможные варианты развития событий.

Сместив акцент со скепсиса на неопределенность, вы снова поверите в существование благоприятных возможностей для самореализации.

Не имея ни в чем полной уверенности (но и не страдая неверием), вы открываетесь навстречу своему творческому “я”. Полагая, что обладаете знанием, вы лишаетесь возможности делать новые открытия. Верно и обратное: если у вас есть вопросы, на них находятся и ответы. Раз существует потребность, значит, возможность ее удовлетворения реальна.

Неопределенность заставляет нас искать ответ на свои вопросы. Вот одна из моих любимых молитв: “Покажи мне путь”. Каждый раз, когда я не знаю, что делать дальше, я спрашиваю совета Бога. В койце концов ответ приходит, и я получаю то, что хотел. Испытывая беспокойство, я всегда убеждаю себя: признать свое незнание лучше, чем сомневаться. Со временем я пришел к пониманию того, что неуверенность всегда предшествует получению ответа, а порой и яркого, чудесного откровения.

Чтобы избавиться от беспокойства, я делаю следующее. Спрашиваю себя, чего я боюсь. Потом задаю вопрос: “Ты уверен, что это нежелательное событие произойдет?” Это дает возможность осознать: хотя я не уверен в успешном исходе события, у меня нет и оснований думать, что неизбежен негативный вариант его развития. Чаще всего беспокойство вызывается верой в свои страхи. Надо помнить” что нам просто неизвестно будущее. Открывшись для всех возможностей, вы сможете с помощью внутренних установок вновь обрести уверенность.

Если вы не Господь Бог, у вас нет уверенности в том” что события будут разворачиваться по самому плохому сценарию.

Если мы подвергаем сомнению возможность осуществления своих желаний, то автоматически перестаем хотеть. Сомнение убивает стремление и тормозит поток наших ощущений. От колебаний легко избавиться, если признать, что вы не уверены в результате, но открыты для всех возможностей.

Иногда, исцеляя наложением рук, я не могу передать пациенту свою энергию. Сделать это мне мешает его неверие и сомнение. Лишь когда я прошу больного вслух поделиться своими мечтами, энергия начинает литься из моих пальцев. Если человек говорит о том, чего ему хочется (и чувствует это), он автоматически устанавливает связь с той частью себя, которая знает, что желание неизбежно осуществится. Освободившись от сомнений, вы, вместо того чтобы тратить силы на сопротивление тому, чего не хотите, получаете возможность сосредоточиться на желаемом.

Другая причина, мешающая ощутить наши истинные желания, — оправдание своего отказа от них. Даже когда сердце говорит, что нам не хочется чего-то делать, ум берет верх с помощью аргументов, доказывающих необходимость этого. Мы можем сказать: “Это моя работа” или “Это мой долг”. Когда нацистских военных преступников спрашивали, как они могли так бесчеловечно поступать со своими жертвами, те отвечали: “Мы просто исполняли приказ”. Хотя люди не всегда становятся безжалостными убийцами, они часто оправдывают свои действия, совершенные вопреки чувствам.