– Вах, обижаешь! – сказал он. – Всем место найду! Сам на улицу выселюсь, жен, детей выгоню, но вас размещу! Всех баранов зарежу, только чтобы плов вкусный получился! Заходите, гости дорогие!

Щедро поливаемые потоком из слов, воины слезали с коней, а вокруг уже суетились расторопные слуги.

Где-то на заднем дворе жалобно заблеяли, предчувствуя собственную незавидную участь, овцы.

Проснулся Ивар от мелодичного, призывного крика, упавшего будто с небес. Сквозь узкие оконца с трудом протискивались золотистые солнечные лучи, утробу все еще тяжелил вчерашний плов, а горло горело – так остер он оказался. Запивать сытное и жирное блюдо пришлось сладким напитком, именуемым шербет. Вино и пиво в этих местах, как объяснил Мануил, были запрещены. Даже для чужеземцев.

– Что они так орут? – сонно пробормотал Нерейд, заворочавшийся на соседней лавке. Поместили охранников в большой комнате второго этажа. На стенах тут висели цветастые ковры, источающие неистребимый запах пыли. – Поспать не дают честным людям…

– Это ты-то честный? – хмыкнул Бузислав и мощно зевнул. – Это муэдзин поет, созывает мусульман на утреннюю молитву.

– Хорошо, что я не мусульманин!.. – Нерейд перевернулся на другой бок. – Наши боги дают спать спокойно!

Но вскоре стало ясно, что никакие асы выспаться не помогут. Вскоре, приветствуя восход солнца, запел второй муэдзин, за ним третий. Стонущие, мелодичные звуки неслись со всех сторон.

– Разрази меня Веор, сколько же их тут? – натягивая на голову одеяло, пробурчал Гудрёд.

– Много, – ответил Бузислав, который, судя по разговорчивости, спать уже не хотел. – У меня был приятель, который служил в гвардии здешнего халифа. Так он говорил, что в Багдаде больше тысячи мечетей и все время строят новые. Гарун аль-Рашид почитает Аллаха!

Заснуть больше так и не удалось. После того как муэдзины замолкли, внизу, на первом этаже караван-сарая, началась суета. Богатые купцы, в основном и населявшие это почтенное заведение, торопились начать день. Слышался топот, возбужденные голоса и позвякивание посуды.

Потом сквозь этот негромкий, но назойливый шум прорезался цокот копыт – кто-то въехал во двор.

– Как бы это не по нашу душу… – Бузислав зевнул и уселся на лавке, отбросив в сторону одеяло.

Он оказался чуть ли не провидцем. В коридоре раздались гулкие шаги, затем дверь с грохотом отворилась, явив лик одного из двух русичей, оставленных в утренней страже.

– Воевода, просыпайся! – трагическим шепотом возвестил он. – Там прискакал гонец от халифа…

– Сейчас буду! – Бузислав уже стоял на ногах.

– Похоже, нам тоже пора подниматься… – мрачно сказал Нерейд, когда Бузислав выбрался в коридор. – И чего только этому халифу не спится?

– Тебе же сказали, что халиф почитает Аллаха, – рассудительно сообщил Ингьяльд, – а значит, встает вместе со всеми к первой молитве!

– Какой это ужас – оказаться в землях благочестивого правителя! – В голосе рыжего викинга проскальзывало отвращение. – Эй, Кари, не спать!

И, выпростав из-под одеяла ногу, он пнул продолжающего сладко посапывать берсерка по филейной части. Кари зашевелился, зачмокал во сне губами, но просыпаться не пожелал.

– Вставайте! – прогремел Бузислав, входя в комнату. – Нас приглашают во дворец халифа, посол уже проснулся.

Гонец так и ждал их во дворе, сидя на лошади, – стройный, смуглый мужчина в простом фиолетовом халате. Голову его венчала белая чалма, а у пояса висела изящная сабля в серебряных ножнах.

Когда посол и его свита – шестеро воинов и столько же слуг, сопровождающих положенные в таких случаях подарки, – забрались в седла, гонец двинул своего скакуна с места.

Городские улицы, несмотря на ранний час, оказались полны народа.

– Днем для дел будет слишком жарко, – пояснил провожатый, видя изумленные взгляды посольской свиты, – и тогда город замрет до вечера, когда вновь станет чуть прохладнее.

Дворец халифа приближался – его белый купол, похожий на заснеженную гору, словно парил над Багдадом, башенки по углам казались застывшими ледяными шпилями.

Само здание дворца окружало широкое пространство, мощенное аккуратно обтесанным булыжником, а стены его покрывала искусная резьба, придающая тяжелому в общем-то камню впечатление легкости и изящества. Громоздкое строение казалось сотканным из перьев и готовым взлететь в любой момент.

– Красиво!.. – прогудел Кари, медленно поворачивая голову. Его, а также Нерейда и Ингьяльда Ивар взял с собой. Остальные четверо воинов были русичи.

– Зато не так прочно! – пожав плечами, возразил Бузислав. – Такую стену легче пробить тараном!

– Нет врага, которому было бы по силам добраться сюда! – напыщенно изрек сопровождающий.

– Никто не сомневается в могуществе халифа! – поспешно вмешался Мануил, погрозив попутно воинам кулаком: мол, поболтайте мне еще!

Огромные ворота из бронзы распахнулись без скрипа. За ними открылся полутемный зев арки, ведущей внутрь здания.