Ловя ртом воздух, Джессика сделала шаг назад.

— Из этого не выйдет ничего хорошего, Аллан, — сказала она. — Я не поддамся. Не сейчас. Я должна хоть раз за все время нашего знакомства поступить разумно.

Приглушенный свет в комнате не позволял как следует рассмотреть лицо Аллана. Но одно можно было сказать определенно: на нем не было признаков гнева.

— Тебе не удастся побороть собственное желание,. Джессика, — спокойным голосом произнес Аллан. — Попробуй сама меня поцеловать, и тогда ты вряд ли устоишь.

Сердце ее снова бешено забилось. Еще один поцелуй — и она проиграет. Это было известно им обоим. Джессика отрицательно покачала головой.,

— Нет. Не подходи ко мне.

Наступила напряженная тишина. Потом Джессика с удивлением увидела, как Аллан начинает снимать с себя пиджак и развязывать галстук. Снова? Он не посмеет!

Но он всего лишь ослабил ворот рубашки, затем взял со стола бокал Джессики и протянул ей.

— Выпей, — тихим голосом попросил он. — Нам с тобой нужно о многом переговорить.

Она нехотя приняла бокал и негромко сказала:

— Ничего не изменится, если я выпью это вино. И не помогут никакие разговоры. Я тебе уже все сказала. Решение мною принято.

— В таком случае, Джессика, возможно, ты его изменишь после того, что я тебе скажу.

В глазах его был какой-то особенный блеск, которого она прежде никогда не замечала. Может быть, он решил поговорить с ней откровенно? Но не исключено было, что она видела лишь отражение света в его глазах.

— Можно поговорить, если хочешь, но это будет напрасной тратой времени, — возразила она. — Уже поздно, и я устала, так что говори скорее. И покончим с этим.

— А что, если я скажу, что люблю тебя? — проговорил он низким хриплым голосом.

— Не смеши меня, — ответила она устало. — Ты никак не можешь успокоиться?

— Ну, а если я хочу посвятить остаток своей жизни тебе, и только тебе одной, Джессика?

Он протянул руку и нежно погладил ее по голове.

—Мне хочется, чтобы у нас были дети и чтобы мы их вместе растили. И я хочу, чтобы мы вместе состарились.

Рука Джессики, державшая бокал, задрожала. Но голос ее был твердым:

— Я тебе не верю.

Он скажет все, что угодно, лишь бы затащить меня в постель, — подумала она.

— Теперь все будет иначе! — решительно заявил он. — Еще ни разу в жизни я не говорил так серьезно, как сейчас. Завтра, как только мы вернемся в Камбартон, я буду просить у твоего отца согласия на наш брак. Ведь так это принято в ваших местах? А затем мы нанесем визит преподобному Маккинли и начнем готовиться

к грандиозной свадьбе, какой Камбартон еще никогда не видал.

Горло Джессики сдавил спазм, глаза увлажнились. Зачем он так со мной поступает? — подумала она в отчаянии. — Он уже причинил мне столько горя... Ему нравится, что ли, выматывать мне душу?

Ей с трудом удавалось говорить спокойно:

— Извини, Аллан. Если бы даже я тебе поверила, такого мужа, как ты, мне не нужно. У меня старомодные понятия о жизни, и я считаю, что муж и жена должны быть верны друг другу. Я ни за что не поверю, что ты будешь долго верен своим сегодняшним клятвам. Я тебя ни в чем не обвиняю. Это дело твоей совести. Если ты и дальше хочешь вести подобный образ жизни, продолжай. Но все это будет происходить уже без моего участия.

Аллан тяжело вздохнул.

— Ты опять за свое. Судишь обо мне по моей репутации.

— Не совсем. Я на себе испытала твои методы. Я же твоя жертва. Разве ты забыл?

— Самая красивая из всех жертв, — с улыбкой заметил он.

— Замолчи!
– гневно сказала Джессика. — Теперь не время для комплиментов.

— Да... Людям трудно будет поверить в то, что скрывается за моей так называемой репутацией. А ты так убеждена в том, что я лжец, что и вовсе не поверишь в то, каков я есть на самом деле. Что же, я сам во всем виноват. Мне остается только надеяться на твою доброту.

— А как насчет доброты, которую ты проявил в отношении меня, да и других женщин, которых ты использовал? И которые, по твоим словам, получили то, что заслуживали?

— Я не прошу прощения за то, что делал... Ты — единственное исключение.

Джессика собиралась как раз сказать что-то резкое в его адрес, но слова застряли у нее в горле.

—Ты что же, придумал что-то в свое оправдание? Как будто я ничего не понимаю! Или хочешь поклясться, положив руку на сердце, что неожиданно прозрел и теперь раскаиваешься в совершенных ошибках?