Куда ни пойди, на север, на юг – дорога забита людьми и экипажами. За те три месяца, что Лэр де Фонтен отсутствовал, движение на обоих городских мостах увеличилось до предела.

Зажатый в центре толпы, словно в ловушке, он чувствовал себя на поле боя. И в самом деле, улицы и мосты Парижа напоминали поле сражения, когда погонщики мулов и возчики, окруженные лающими собаками, пробивали себе, путь сквозь толпу. Высокий гнедой жеребец по кличке Ронс был оглушен окружающим грохотом и, понукаемый хозяином, медленно продвигался вперед, прижимая уши к голове и вздрагивая. Ронс был гордым задирой и всегда отвечал ударом на удар. Он нередко задевал других лошадей и прославился тем, что реагировал зубами или могучим ударом копыта на любую обиду, реальную или воображаемую.

Возможно, если бы Лэр не был столь погружен в свои мысли, то крепче держал бы поводья. Или, во всяком случае, заметил бы, что с повозки упали ковры, свернутые в рулон.

Дорога впереди была запружена мулами, всадниками и пешеходами, он не услышал проклятий торговца коврами, который так резко дернул поводья, останавливая своих мулов, что повозка опрокинулась, совершенно преградив путь. На развернувшийся рулон ковров налетела повозка с мусором.

Торговец коврами, толстый, неопрятный мужчина с красным носом, зарычал от ярости и набросился на мусорщика с кулаками. Впереди и позади дерущихся назревала настоящая катастрофа. Повозки раскачивались, сталкиваясь друг с другом, мелькали кулаки, быки ревели, лошади фыркали и пятились.

Лэр впервые осознал опасность, когда три всадника впереди, ростовщики, судя по их пышной одежде, внезапно начали подпрыгивать в седлах и натягивать поводья бьющих копытами лошадей. Одна лошадь подалась в сторону и задела Ронса. Прежде, чем Лэр успел что-либо предпринять, жеребец оскалил зубы и вонзил их в круп лошади, нанесшей оскорбление.

Испуганное животное рванулось вперед, сбивая с ног пешеходов и сбросив седока, изрыгающего вопли и проклятия. Тот упал прямо на прилавок ювелира. С большим трудом два других ростовщика спешились и побежали спасать своего товарища из цепких рук разгневанного мастера.

Лэр натянул поводья, пытаясь усмирить разъяренного жеребца. Он обожал своего коня, несмотря на то, что за прошедшие годы животное доставило ему немало неприятностей. Через мгновение Лэр привстал на стременах, чтобы обозреть все происходящее.

Все было гораздо хуже, чем он предполагал. Впереди, среди сбившихся повозок, начался настоящий кулачный бой. С обоих концов моста, не обращая внимания на яростные крики, к месту драки пробивались стражники, локтями расталкивая толпу.

Содрогнувшись, Лэр снова уселся в седло.

– Видишь, что ты натворил? – спросил он, нагнувшись к уху Ронса. – Теперь мы до конца наших дней останемся здесь.

В самом деле, прошел почти час, прежде чем по мосту возобновилось движение.

В сапожной мастерской Лэра достойно обслужили и подобрали кусок отличной кожи. Он оставил небольшой задаток и договорился с сапожником, что придет за заказом к концу недели. Часы на соборе пробили десять, когда он покинул мастерскую. Утро пролетело быстро, но впереди еще предстояло много дел.

Лэр опасался визита к своей сестре Агнес, которая вечно пыталась спровоцировать ссору между ним и его старшим братом Тьери. Он никак не мог определить, чем руководствуется сестра – глубокими религиозными чувствами иди ей просто доставляет удовольствие вмешиваться в дела других.

Еще одной загадкой был подарок, присланный Агнес в его отсутствие – пара красивых, изящно отделанных перчаток для верховой езды. Но самым примечательным в связи с перчатками было то, что Агнес, с детства известная жадностью к деньгам, очень редко делала подарки. Ей что-то от него нужно, в этом Лэр не сомневался.

Дом сестры находился среди дюжины таких же величественных зданий на площади напротив церкви Святого Юлиана. Богатые юристы, доктора, сборщики налогов строили здесь дома, окружая дворы стенами и маленькими садиками. Тесно растущие деревья и кустарники придавали площади мирный, почти пасторальный облик.

Старый морщинистый привратник пропустил Лэра через железные ворота. Старик выглядел таким же угрюмым, как и в прошлый раз. Привратник молча двигался странной, качающейся походкой, подобной иноходи лошади.

Лэр медленно пересек двор, внутренне готовясь к встрече с сестрой. По крайней мере, ему не нужно просить у Агнес взаймы. В Понтуазе он не наделал долгов. У дверей его встретила молоденькая горничная, которую он раньше не видел. Она непрерывно улыбалась, сопровождая его в маленький солярий.

Лэр ждал довольно долго, бесцельно расхаживая по помещению. Комната, очевидно, примыкала к другой, где его зять занимался делами, так как де Фонтен слышал его голос и голос незнакомого мужчины. Посетитель был недоволен налогом, который следовало уплатить, и они жарко спорили. Агнес выгодно вышла замуж: Жером де Маржиней, двоюродный брат королевского казначея, часто выполнял обязанности сборщика налогов.